Глаз тигра. Не буди дьявола

Себастьян изо всех сил старался думать, крепко думать, что сейчас надо делать, и это занятие давалось ему с трудом. Его мозг упрямился, как осел, сразу упирался, как только он начинал его подгонять. Себастьян старательно наморщил свой умный лоб, и в голове медленно проступила дельная мысль.

– Баррикада, – сказал он.

Тоненькая обшивка фальшборта не очень-то защитит от выстрелов мощных винтовок системы Маузера.

– Мохаммед, скажи, чтобы все остальные тащили сюда все, что можно. Сложим баррикаду, и она защитит штурвальных и стрелков. Тащите все, бочки с водой, мешки с кокосами, старые сети…

Люди поспешили исполнить приказ, а Себастьян стоял, сосредоточенно хмурился, раскидывая мозгами и так, и эдак, и мозги его чутко реагировали, как свежезамешанное, поднимающееся на дрожжах тесто. Он попытался прикинуть скорость своего суденышка по отношению к скорости современного парового катера. Возможно, один к двум, подумал Себастьян. Его охватило чувство, будто он катится под гору: даже при таком ветре нет никакой надежды на то, что в соревновании с винтом катера парус выиграет.

Слово «винт», а также то обстоятельство, что как раз в эту минуту ему пришлось отойти в сторону, чтобы четверо из команды протащили мимо него неопрятный ком старых рыболовных сетей, способствовали тому, что в мозгу его вспыхнула еще одна идея.

Потрясенный ее простотой и гениальностью, Себастьян отчаянно вцепился в эту идею, чтобы она, мало ли, снова не пропала в глубинах его сознания.

– Мохаммед… – заикаясь от волнения, проговорил он. – Мохаммед, эти сети…

Он снова посмотрел вдаль – протока все еще была пуста. Он взглянул вперед и увидел, что они приближаются к следующей излучине, штурвальный уже выкрикивал команды перед тем, как сделать поворот оверштаг.

– Вот эти сети, – повторил Себастьян. – Я хочу… надо протянуть их поперек протоки.

Мохаммед в ужасе уставился на Себастьяна, его и без того морщинистое лицо сморщилось еще больше: он не верил своим ушам.

– Отрезать поплавки. Оставлять только каждый четвертый, – проговорил Себастьян, схватил Мохаммеда за плечи и в страшном возбуждении потряс его. – Надо сделать так, чтобы сеть под водой провисла, понимаешь? Они не должны заметить ее.

Они уже почти подошли к повороту.

– Поставим сеть сразу за поворотом, – приказал Себастьян, вытянув вперед руку.

– Зачем, господин? – взмолился Мохаммед. – Мы должны убегать от них. Они уже близко.

– У них там есть винт, ты понял?! – заорал Себастьян прямо ему в лицо и помотал перед ним вкруговую рукой. – Надо сделать так, чтобы сеть намоталась на винт, понятно?

Мохаммед еще какое-то время изумленно смотрел на него, а потом радостно оскалился, обнажив беззубые десны.

Они работали с неистовой поспешностью, а тем временем приглушенный стук парового двигателя становился все громче, все настойчивей.

Кораблик двигался тяжело, нехотя, словно противился усилиям штурвальных направить его движение поперек протоки. Повинуясь попутному ветру, он то и дело сворачивал, угрожая тем самым запутать в сети собственный руль. Но подпрыгивающие на волнах поплавки в конце концов протянулись в ряд, от мангровых зарослей с одной стороны к противоположному берегу, пока в состоянии мрачной сосредоточенности Себастьян с помощью возглавляемых Мохаммедом людей потихоньку травил сеть с кормы корабля. Каждые несколько минут то один, то другой поднимал голову и вглядывался в сторону излучины, ожидая увидеть появление немецкого катера и услышать сухие выстрелы «маузеров».

Корабль, оставляя за кормой ряд поплавков, постепенно приближался к северному берегу, и тут вдруг Себастьян увидел, что сеть оказалась коротка: не хватало примерно пятидесяти ярдов. В линии обороны будет серьезная брешь. Если катер пройдет поворот, держась этого берега, они пропали.

А дыхание паровой машины слышалось уже совсем близко, так близко, что Себастьян слышал металлическое повизгивание коленчатого вала.

И тут еще возникла другая проблема. Как закрепить конец сети? Если оставить его свободным, сеть снесет течением, и путь для катера будет, считай, открыт.

– Мохаммед, тащи-ка сюда бивень. Самый крупный. Быстро! Бегом!

Мохаммед умчался прочь и вернулся немедленно, а с ним двое стрелков, согнувшихся под тяжестью длинного, изогнутого слоновьего клыка.

Непослушными от спешки руками Себастьян привязал клык к концу сетевой веревки. Потом, кряхтя от усилий, они с Мохаммедом перевалили его через борт и бросили в воду. Как только раздался плеск, Себастьян, махнув рукой по направлению течения, крикнул кормчему: «Пошел!» К счастью араб догадался и повернул руль поперек течения. Корабль развернулся и снова двинулся в сторону моря.

Не говоря ни слова, Себастьян и его стрелки выстроились на корме и стали внимательно наблюдать, что происходит на повороте протоки. Пальцы каждого из них крепко сжимали короткоствольную винтовку-слонобой, лица у всех были суровы и сосредоточенны.

Пыхтение паровой машины становилось все громче и громче.