Глаз тигра. Не буди дьявола

Команде с энтузиазмом бросились помогать носильщики и стрелки Флинна, сообща они подняли наконец выцветший и заплатанный парус. Ветер подхватил и раздул его. Палуба слегка наклонилась, и двое арабов помчались к штурвалу. Под носовой частью послышалось негромкое журчание разрезаемой воды, а от кормы протянулся широкий маслянистый след. Арабы с носильщиками, столпившись на носу, наперебой указывали направление движения штурвальным, и дряхлое суденышко устремилось вниз по течению в сторону моря.

Себастьян вернулся к Флинну и увидел, что возле него на корточках сидит встревоженный старина Мохаммед, наблюдая, как Флинн пьет из квадратной бутылки. Четверть содержимого уже успела перекочевать в его желудок.

Флинн опустил бутылку, открыл рот и глубоко вздохнул.

– Пьется ну прямо как мед, – выдохнул он.

– Ну-ка давай посмотрим твою ногу, – сказал Себастьян и переступил через голого, заляпанного грязью Флинна. – Черт подери, ну и дела! Мохаммед, быстро тащи сюда тазик с водой. И поищи чистых тряпок.

10

К вечеру ветерок набрал силы и даже поднял в значительно расширившихся протоках дельты волнение. Весь прошедший день суденышко боролось с поднимающейся приливной волной, но теперь начался отлив, и пробиваться к морю стало значительно легче.

– Если повезет, – сказал Себастьян, сидя под кормовой надстройкой возле завернутого в одеяло Флинна, – до заката выйдем в море.

Флинн в ответ лишь что-то проворчал. Боль совсем измотала его, а кроме того, он был пьян.

– Если не получится, придется на ночь где-нибудь пришвартоваться. В темноте плыть здесь рискованно.

Ответа от Флинна он не дождался, тогда и сам решил помолчать.

Кроме журчания разрезаемой носом воды и заунывного пения штурвального, ничто больше не нарушало окутавшей судно ленивой тишины. Большая часть корабельной команды и оруженосцев спали без задних ног, выбрав себе уютные местечки на палубе, и только двое потихоньку возились на корабельной кухне, готовя ужин.

Тяжелые испарения болот смешивались с нездоровой вонью, поднимающейся из трюма, куда сложили зеленоватую слоновую кость. Казалось, этот запах действует как наркотик, усиливая чувство усталости и апатии, охватившее Себастьяна. Голова его свесилась на грудь, руки отпустили лежащую на коленях винтовку. Он тоже уснул.

Его разбудили возбужденные голоса команды; Мохаммед тревожно потряс его за плечо. Себастьян вскочил на ноги и мутным со сна взглядом огляделся вокруг:

– В чем дело? Мохаммед, что случилось?

Вместо ответа Мохаммед прикрикнул на матросов, заставил их замолчать и повернулся к Себастьяну:

– Слушай, господин.

Себастьян стряхнул с себя остатки сна и прислушался.

– Ничего такого не слышу… – начал было он, но тут же неуверенно замолчал.

В вечерней тишине отчетливо было слышно отдаленное, негромкое и ритмическое пыхтение, словно где-то вдалеке шел поезд.

– Да, теперь, кажется, слышу, – все еще неуверенно проговорил он. – Что это?

– Это катер, ту-ту, и он идет к нам.

Себастьян изумленно уставился на него, все еще не вполне понимая, в чем дело.

– Аллеман. Германец, – пояснил Мохаммед, возбужденно размахивая руками. – Они идут за нами. Гонятся. Скоро догонят. Они…

Он обеими ладонями схватил себя за шею и округлил глаза. А язык высунул сбоку.

Вся свита Флинна толпой окружила Себастьяна, и, глядя на живую картинку, показанную Мохаммедом, они снова испуганно и дружно что-то залопотали. Все глаза были устремлены на Себастьяна, ожидая его указаний, но он в замешательстве сам не знал, что делать. Себастьян невольно обернулся к Флинну. Тот лежал на спине, из открытого рта его вырывался мощный храп. Себастьян быстро опустился перед ним на колени.

– Флинн! Эй, Флинн! – позвал он.

Флинн открыл глаза, но смотрел он куда-то мимо Себастьяна.

– Флинн! За нами идут немцы!

– Кэмпбеллы идут! Ура! Ура![25] – пробормотал Флинн.

И тут же закрыл глаза. Обычно красное, лицо его сейчас побагровело – у него был сильный жар.

– Что я должен делать? – взмолился Себастьян.

– Пей! – заплетающимся языком посоветовал Флинн, не открывая глаз. – Не сомневайся! Пей!

– Прошу тебя, Флинн… Объясни, расскажи, что мне делать.

– Рассказать? – переспросил в бреду Флинн. – Сейчас… слышал такую байку, про верблюда и проповедника?

Себастьян вскочил на ноги и дико осмотрелся вокруг. Солнце стояло уже низко, до ночи оставалось не более двух часов. «Ах, если бы можно было как-то задержать их до темноты», – подумал он.

– Мохаммед, – приказал он вслух. – Поставь надежных ребят с оружием на корму.

Мохаммед мгновенно уловил новую жесткость в голосе Себастьяна, повернулся к окружающей их толпе и продублировал приказ.

Десять стрелков рассыпались по палубе, подбирая свое оружие, и быстро собрались на кормовой надстройке. Себастьян последовал за ними, с тревогой вглядываясь в даль протоки. Видно было только на две тысячи ярдов до поворота, и пока протока была пуста, хотя он уже не сомневался в том, что звук паровой машины теперь звучал громче.

– Расставь их вдоль поручней, – приказал он Мохаммеду.