Глаз тигра. Не буди дьявола

Тут в глаза ему бросилось какое-то движение, он повернулся и увидел еще одного убегающего прочь между хижинами псевдо-аскари.

– Вон там еще один! Взять его! Сержант, сержант, быстро ко мне со своими людьми!

Первое потрясение, заставившее всех застыть на месте, прошло, и толпа стала быстро рассеиваться, жители бросились кто куда. И снова Герман Флейшер разинул от возмущения рот, когда в первый раз увидел эту фигуру, сидящую на резном табурете с другой стороны площади. Она была наряжена в диковинную военную форму ярко-синего цвета, правда в пятнах, оставленных за время долгих походов, обшитую золотыми галунами. Ноги этого клоуна были обуты в высокие сапоги со шпорами, а голова покрыта форменным шлемом одного из прославленных прусских полков.

– Англичанин!

Несмотря на костюм, Флейшер узнал этого человека. Ему наконец удалось отстегнуть клапан кобуры, и он выхватил свой пистолет системы Люгера.

– Англичанин! – повторил он это оскорбительное слово и поднял пистолет.

Сообразив, что дела приняли непредвиденный оборот, Себастьян ошарашенно смотрел на немца, однако, когда Герман продемонстрировал ему рабочую часть своего «люгера», понял, что сейчас самое время раскланяться, и проворно вскочил на ноги. Правда, на этот раз у него снова сцепились шпоры, и он перелетел через скамеечку и шлепнулся назад. И пуля, не задев его, просвистела там, где он только что стоял.

– Черт побери! – выругался Герман и снова выстрелил, и следующая пуля выбила из тяжелой скамеечки, за которой лежал Себастьян, пучок щепок.

Вторая неудача подняла в груди Германа Флейшера волну неистовой, слепой ярости, которая помешала ему хорошенько прицелиться, и следующие две пули тоже просвистели мимо, а Себастьян на четвереньках быстренько скрылся за ближайшей хижиной.

Оказавшись позади хижины, он вскочил на ноги и дал стрекача. Главное теперь – удрать из деревни и скрыться в лесу. В ушах его прозвучал голос Флинна О’Флинна: «Двигай к реке. При малейшей опасности беги к реке».

Эта мысль так завладела им, что когда он обегал очередную хижину, то не смог вовремя притормозить и на всем бегу врезался в одного из аскари Германа Флейшера, который двигался в противоположном направлении. Оба свалились на землю, и стальной шлем Себастьяна сдвинулся ему на глаза. Пытаясь принять сидячее положение, он снял шлем и вдруг увидел перед собой волосатую голову чернокожего. Она находилась в идеальной позиции, Себастьян как раз держал свой тяжелый шлем над нею. Он немедленно этим воспользовался и изо всех сил обеими руками с громким звоном нахлобучил шлем на череп аскари. Что-то промычав, аскари осел назад и тихо улегся в пыль. Себастьян накрыл шлемом его бессмысленное лицо, подобрал лежащую рядом с ним винтовку и снова поднялся на ноги.

Пригнувшись, он стоял под прикрытием хижины и пытался разобраться в происходящем вокруг хаосе. Сквозь шум и гам, поднятый перепуганными до смерти жителями деревни, метавшимися то туда, то сюда, как стадо овец, на которых напали волки, Себастьян расслышал зычный командирский голос Германа Флейшера и ответные крики немецких аскари. Трещали выстрелы, свистели пули, порождая все новые взрывы криков и воплей.

Первой мыслью Себастьяна было поскорей спрятаться в одну из хижин, но он сразу же понял, что эта мысль несерьезна. Его обязательно схватят, разве что чуть позже.

Нет, надо срочно выбираться из деревни. Он представил, что сотню ярдов придется бежать до ближайших деревьев по открытой местности под пулями целой дюжины аскари, и эта картина ему очень не понравилась.

В эту минуту Себастьян почувствовал под ногами какое-то неприятное тепло, посмотрел вниз и увидел, что стоит на еще не погасших углях домашнего очага. Кожа сапог уже начала обугливаться и дымить. Он торопливо отступил назад, и запах горящей кожи подействовал на закупоренные от страха мозги как слабительное. Он вырвал из стены хижины пучок соломы, наклонился и прижал его к красным угольям. Сухая солома вспыхнула, и Себастьян поднес свой факел к стене хижины. Она сразу загорелась, и пламя побежало вверх. С факелом в руке, низко пригнувшись, Себастьян пробежал небольшое расстояние до следующей хижины и тоже поджег ее.

– Вот это да! – радостно прошептал он, глядя, как огромные, маслянистые клубы дыма затмили солнце и закрыли собой все вокруг: зона видимости сузилась шагов до десяти, не больше.

В клубящемся облаке дыма он медленно двинулся вперед, поджигая на своем пути каждую хижину, и радовался, слушая за своей спиной обозленные крики ярости и бессилия немцев. Время от времени в едкой полутьме мелькали какие-то призрачные фигуры, но ни одна из них не обратила на него ни малейшего внимания, и Себастьяну всякий раз приходилось сдерживать палец, лежащий на спусковом крючке винтовки, продолжая двигаться дальше.