Глаз тигра. Не буди дьявола

– Как ты думаешь, с ним все будет хорошо? – спросил Себастьян. – Я ведь, в общем-то, крепко его побил, сама видела.

– С ним все будет хорошо, – сказала Роза, впрочем, без особой уверенности и дернула его за рукав.

Вдвоем они двинулись вперед и заняли свое место во главе недлинной цепочки носильщиков.

А в доме, в своей спальне, встав у подоконника на колени, распухшим глазом глядя сквозь щелку между занавесями, за ними наблюдал Флинн.

– Боже мой, – печально шептал он, видя, как решительно они двинулись в путь. – Эти два юных придурка и в самом деле уходят…

Роза О’Флинн была последней ниточкой, связывавшей его с его трагически умершей женой, хрупкой маленькой португалочкой. Дочь была единственным существом на свете, которое Флинн в своей жизни по-настоящему любил. А вот теперь еще немного – и ее он тоже потеряет… Флинн вдруг отчетливо осознал, как глубоки его чувства к дочери. Перспектива никогда больше ее не увидеть наполнила его душу смятением и тоской.

Что же касается Себастьяна Олдсмита, тут ничто не омрачало мыслей Флинна. Себастьян для него был просто ценным бизнес-активом, не более. С его помощью и при его участии Флинн мог привести в движение целый ряд проектов, которые он постоянно откладывал, уж слишком несоразмерные для него лично риски они влекли за собой. За эти последние несколько лет он стал все сильней ощущать, что время, а также огромное количество выпитого спирта серьезно сказались и на его зрении, и на крепости ног, и на крепости нервов. А у Себастьяна Олдсмита зрение было как у орла, ноги как у профессионального боксера, а нервы просто как стальные канаты. Словом, Себастьян Флинну был нужен, можно сказать, позарез.

Флинн раскрыл рот и тяжело, со стоном вздохнул. Этот стон был похож на предсмертный хрип старого буйвола. Глядя сквозь щелку в занавесках, Флинн усмехнулся, увидев, что освещенная солнечными лучами юная пара вдруг застыла на месте. Оба смотрели в сторону дома, и, вопреки самому себе, Флинн не мог не признать, что пара эта очень красива: Себастьян, высокого роста, с телом настоящего гладиатора и лицом поэта, и Роза, маленькая по сравнению с ним, но с полной грудью и широкими бедрами настоящей женщины. Черные волосы сверкающим на солнце каскадом падали ей на спину, а большие темные глаза были полны печали.

Флинн снова простонал, но на этот раз тише. Это был едва слышный хрип, последний вздох умирающего, но в ту же секунду Роза и Себастьян сорвались с места и помчались к дому. Юбки Розы подпрыгивали выше колен, длинные ноги, казалось, летели по воздуху… Роза первой вбежала на веранду, а уже за ней и Себастьян.

У Флинна хватило времени, чтобы юркнуть в постель, сложить на груди руки и сделать лицо человека, который быстро летит в пропасть.

– Папочка! – крикнула Роза и склонилась над ним.

Флинн неуверенно открыл глаза. Секунду казалось, что он ее не узнал…

– Девочка моя, – прошептал он наконец таким тихим голосом, что она едва разобрала слова.

– Папочка, папочка, в чем дело? – спросила она, вставая на колени рядом с кроватью.

– Сердце… – снова прошептал он, и пальцы его, как волосатый паук, поползли по животу и схватились за волосатую грудь. – Прямо как нож. Очень горячий…

В комнате повисла страшная тишина. Потом Флинн заговорил снова:

– Я хотел… дать тебе свое… свое благословение. Я желаю тебе счастья… куда бы ты ни отправилась.

Говорить ему явно было нелегко, требовались слишком большие усилия, и какое-то время он, тяжело дыша, молчал.

– Вспоминай хоть иногда про своего папочку. И молись за него.

В уголках глаз девушки навернулись две огромные слезы и скатились по ее щекам.

– Бесси, мой мальчик, – продолжал Флинн, медленно выискивая глазами Себастьяна, а когда нашел, с большим трудом остановил на нем взгляд. – Не вини себя в этом. Как-никак я все-таки уже совсем старик – я свою жизнь прожил. – Тяжело дыша, он помолчал немного, потом продолжил: – Ты только береги ее. Береги мою маленькую Розу. Ты теперь мне как сын. У меня никогда не было сына.

– Я же не знал… Я понятия не имел, что сердце у тебя… Флинн, прости меня… мне ужасно жаль…

Флинн храбро улыбнулся, хотя улыбка едва тронула его губы. Он с трудом поднял слабую руку и протянул Себастьяну. Пока Себастьян держал его за руку, у Флинна в голове мелькнула мысль предложить ему деньги, из-за которых у них произошла размолвка, как дар умирающего человека, но он взял себя в руки и мужественно воздержался от такого решительного сумасбродства.

– Я бы хотел когда-нибудь увидеть своего внука… но это уже не важно. Прощай, мой мальчик.

– Ты увидишь его, Флинн. Обещаю тебе. Мы остаемся, правда, Роза?

– Да, мы остаемся, – сказала Роза. – Мы никуда от тебя не уедем, папочка.

– Дети мои…

Флинн откинулся назад и закрыл глаза. Слава богу, что денег не предложил. На его губах играла спокойная, тихая улыбка.

– Дети мои… вы сделали старика счастливым.

31