Глаз тигра. Не буди дьявола

Там, как раз там, куда смотрели теперь трубы торпедных аппаратов, залитый светом собственных осветительных снарядов и вспышками из стволов своих орудий, перед ними стоял германский крейсер.

Чарльз услышал громкие звуки – вжух, вжух, вжух, вжух, – это одна за другой выстреливали торпеды. Видел, как их длинные, похожие на акулу тела срываются вниз, падают на воду; видел четыре белых следа, боевым клином уходящие вдаль, а за своей спиной услышал искаженный переговорной трубой торжествующий крик командира торпедно-боевой части:

– Сработали все четыре, идут прямо на цель!

Как ударили его торпеды, Чарльз так и не увидел: в мостовой переход в трех футах под ним ударил девятидюймовый снаряд «Блюхера». В одно мгновение он оказался в эпицентре взрыва, где температура была как на поверхности Солнца.

49

Отто фон Кляйн смотрел, как его снаряды рвут на части английский эсминец. Как над ним вздымаются оранжевые языки пламени и, словно зловещий, адский цветок, над просторами океана распускается огромный клуб черного дыма. Водная поверхность была покрыта рябью от падающих после взрывов обломков, от снарядов и их осколков – «Блюхер» все еще продолжал вести огонь из всех орудий.

– Прекратить огонь! – скомандовал он, не отрывая глаз от пышного зрелища учиненных им разрушений.

Над головами разорвалось еще несколько осветительных снарядов, и фон Кляйн поднес руку к глазам, прижал большой и указательный пальцы к опущенным векам, прикрывая их от пронзительно яркого света. Дело закончено. Он очень устал.

Да, он устал, нервы истощены, физическая энергия на исходе, в голове полная каша от этой непрерывной утомительной работы за последние два дня и две ночи непрерывного напряжения всех сил. А в душе фон Кляйн испытывал грусть: ему было жаль погибших смельчаков, с глубокой печалью глядел он на страшные разрушения, причиной которых был он сам.

Все еще прикрывая глаза, фон Кляйн открыл рот, собираясь отдать приказ снова взять курс на юг, но не успели слова сорваться с его губ, как раздался дикий крик впередсмотрящего:

– Торпеды! Подходят к правому борту!

Несколько бесконечных секунд фон Кляйн не знал, что делать. Он уже отправил свой мозг отдыхать, все его существо успело охватить некое оцепенение. Битва окончена, он спустился с вершины высочайшей концентрации всех сил, на которой старался удерживаться последние отчаянные часы. Сейчас, чтобы собрать оставшиеся резервы, надо было сделать сознательное физическое усилие, а за эти несколько секунд торпеды, выпущенные «Бладхаундом» в его предсмертной агонии, успеют нанести свой мстительный удар.

Наконец фон Кляйн сбросил цепи сковавшей его разум вялости. Он рванулся к правым поручням капитанского мостика и в свете осветительных снарядов увидел бледный фосфоресцирующий след четырех торпед. В темной воде они были похожи на хвосты метеоров в ночном небе.

– Право руля! Всем двигателям – полный назад! – закричал он тоненьким от ужаса голосом.

Корабль у него под ногами, сдвинутый огромными, мощно, вгрызающимися в океанскую воду винтами, пошел в сторону, пытаясь поскорей уйти прочь, не допустить роковой встречи с несущимися к нему торпедами.

Капитан обреченно стоял на месте, мысленно осыпая себя бранью: «Я должен был это предвидеть! Должен был понимать, что эсминец еще способен на это».

Фон Кляйн беспомощно смотрел, как к нему приближаются, быстро удлиняясь, четыре белые линии.

В самые последние секунды в груди его поднялась волна горячей надежды. Три торпеды пройдут мимо. Сомнений в этом уже не было. «Блюхер» успеет от них уклониться, они пройдут под самым его носом. А вот четвертая… очень может быть, она тоже пройдет мимо.

Он вцепился пальцами в поручни с такой силой, что показалось, будто они вдавились в металл. Гортань перехватило, стало трудно дышать.

«Блюхер» тяжело отводил нос в сторону. Ах, если бы он подал команду хотя бы на пять секунд раньше…

Торпеда ударила крейсер на глубине пяти футов, попав в самый кончик изгибающегося в этом месте киля. Взрыв поднял в воздух, на высоту ста пятидесяти футов, гору белой воды. Сила взрыва была такова, что «Блюхер» задрал нос и словно встал на дыбы, а Отто фон Кляйн со всеми его офицерами тяжело повалились на стальную палубу мостика.

Фон Кляйн кое-как поднялся на колени и посмотрел вперед. Над «Блюхером» висело облако мелких капель воды, сверкая в лучах осветительных снарядов, словно жемчужная пыль, и медленно оседая.

* * *

Всю эту ночь они боролись за то, чтобы «Блюхер» не пошел ко дну.

Наглухо запаяли носовую часть корабля пятидюймовыми стальными дверями, взятыми из водонепроницаемой переборки, заперев ими тридцать матросов, чьи боевые посты находились на носу корабля. В течение суматошной ночной работы фон Кляйну не раз представлялась картина, как плавают лицом вниз эти люди в затопленных отсеках.