Глаз тигра. Не буди дьявола

Из-за поворота Руахи, который был всего лишь в двухстах ярдах от места, где они стояли, показался еще один катер. Он шел без особого шума, но быстро, и на его коротенькой мачте развевался флаг германских военно-морских сил. Вокруг пулемета «максим» на носу стояли люди в накрахмаленной белоснежной морской форме.

Люди Флинна с изумлением выпучили на них глаза. Их появление казалось столь же невероятным, как появление Лохнесского чудовища в озере Серпентайн в Гайд-парке или льва-людоеда в соборе Святого Павла, а тем временем, пока они так стояли, совершенно парализованные, катер быстро приближался к пристани.

Колдовские чары разрушил сам Герман Флейшер. Он разинул рот, набрал полные легкие воздуха и испустил страшный вопль, который понесся над гладью водной поверхности к катеру.

– Кайлер! – возопил он. – Это англичане!

Вслед за этим он пришел в движение, тремя легкими шажками протанцевал в сторону, с невероятной быстротой убрав свое тучное тело подальше от угрожающего ему смертью ствола Розы, прямо с пристани сиганул в темно-зеленый водоворот и юркнул под доски пристани.

За шумным всплеском воды, сомкнувшейся над его тушей, сразу же последовало «так-так-так» пулемета на катере, и воздух наполнился свистом пуль, их шлепками и треском расщепляемого ими дерева. Катер с бьющим по ним пулеметом на носу шел прямо на них. Вокруг Флинна, Розы и Себастьяна замелькали фонтанчики поднятой пулями пыли, дико завизжали рикошеты, один из бойцов их отряда развернулся на пятках, словно дервиш в пляске и, раскинув руки, растянулся на берегу, а его винтовка с громким стуком упала на доски причала, и только тогда застывший было в ужасе отряд отчаянно бросился врассыпную. Флинн и его черные воины, пригибаясь и виляя вправо и влево, полезли на берег, одна только Роза рванулась вперед. Чудесным образом оставаясь невредимой, несмотря на шквал пулеметного огня, она подбежала к краю пристани, остановилась и наставила ствол винтовки на барахтающегося в воде Германа Флейшера.

– Ты убил моего ребенка! – пронзительно крикнула она.

Флейшер поднял голову, посмотрел на нее и понял, что ему пришел конец. Но тут по металлу винтовки ударила пулеметная пуля, удар оказался так силен, что вырвал оружие из рук Розы, она потеряла равновесие и замахала руками, пытаясь устоять на самом краешке пристани.

Себастьян подбежал к ней, когда она уже падала. Он подхватил жену, бросил себе на плечо, развернулся и, собрав все остатки сил, выпущенные на волю страхом, тяжело поковылял на берег.

Бегство отряда замыкали Себастьян и десять бойцов. Отступая весь этот день и следующий тоже, они отстреливались, цепляясь за каждое место, где можно с успехом обороняться, но только до тех пор, пока немцы не притащили свой пулемет. Тогда они замедлили темп отступления, чтобы Флинн и Роза успели уйти подальше и оторваться от преследования. На вторую ночь Себастьян тоже сумел оторваться от немцев и взял на север, где на ручье неподалеку от развалин Лалапанци у них была назначена встреча.

Через двое суток он их догнал. В лунном сиянии Себастьян ступил на территорию их стоянки, и Роза, откинув в сторону одеяло, вскочила и с негромким ликующим криком побежала ему навстречу. Она опустилась перед ним на колени, расшнуровала и осторожно сняла с него ботинки. Пока Себастьян глотал горячий кофе с джином, заботливо подлитым ему Флинном, Роза обмывала и смазывала лопнувшие мозоли у него на ногах. Потом вытерла руки, встала и собрала одеяла.

– Пойдем, – сказала она.

Они вдвоем двинулись по берегу ручья. За завесой вьющихся растений, на сухой траве и одеялах, под усыпанным ярко сияющими звездами небом они легли и уютно прижались друг к другу, в первый раз после смерти ребенка. Потом уже, не разрывая объятий, крепко уснули и спали до тех пор, пока их не разбудило низкое солнце. Они встали; как были голышом, вышли на берег и окунулись в бегущую воду. Вода была холодна, Роза брызгалась на него и смеялась, как девчонка, потом побежала по мелководью через песчаную отмель, поднимая вокруг ног сверкающие фонтаны брызг. Капли воды блестели на ней, как золотые цехины, талия, расширяясь внизу в полные округлости нижней части тела, своим изяществом могла сравниться с венецианской вазой.

Себастьян бросился за ней вдогонку, поймал, и они вместе упали в воду, потом встали на колени лицом друг к другу, захлебываясь и смеясь, что-то говорили, и упругая грудь Розы подпрыгивала при каждом взрыве смеха. И вдруг Себастьян почувствовал, как смех застрял у него в горле, он наклонился и накрыл ей груди ладонями.

Смех ее мгновенно затих, она секунду смотрела на него, потом неожиданно лицо ее словно окаменело, и Роза отбросила его руки.

– Нет! – прошипела она.

Потом вскочила на ноги и побрела по воде туда, где на берегу лежала ее одежда. Роза быстренько прикрыла свои интимные места и стала одеваться, а когда уже затягивала на поясе тяжелый патронташ, с лица ее исчезли последние остатки воспоминаний о ночи любви.

54