Глаз тигра. Не буди дьявола

Его добродетельное лицо праведника сосредоточенно сморщилось, золотистая борода закрывала грудь, он замедлил шаг, вслух излагая свои планы:

– Кайлер перегородил протоку. Он должен немедленно начать ее разминирование. Само ограждение можно снять в последнюю минуту, перерубить, и течение разнесет его в стороны.

Они дошли уже до середины крейсера. Фон Кляйн так глубоко погрузился в свои размышления, что Лохткамперу пришлось взять его за локоть, чтобы вернуть к реальности:

– Осторожно, капитан.

Фон Кляйн вздрогнул и поднял голову. Они оказались в окружении африканских рабочих. Дикари, все соплеменники, совсем голые, если не считать кожаных накидок, лица у всех разрисованы желтой охрой. Они вручную таскали связки дров длиной чуть больше метра, которые лебедками и краном поднимались на борт с катера, стоящего вплотную у борта крейсера. Одна из тяжелых связок зависла на стреле подъемного крана и раскачивалась в двадцати футах над палубой, а фон Кляйн собирался пройти прямо под ней. Его остановил предупредительный жест Лохткампера.

Дожидаясь, пока связку наконец перетащат, фон Кляйн от нечего делать разглядывал рабочих.

Вдруг его внимание привлек один из них. Ростом он был повыше остальных и стройнее, да и мышцы не столь узловатые и бугристые. Ноги покрепче и поизящней. Вот он поднял голову, и фон Кляйн увидел его лицо. Черты довольно тонкие, губы не такие толстые, как у остальных, лоб выше и шире, чем у типичного африканца. Но отвлекли фон Кляйна от мыслей о конвое с войсками глаза этого человека. Карие, скорее, даже темно-карие и странно бегающие по сторонам. Фон Кляйн научился замечать на лицах своих подчиненных чувство вины, оно выражалось прежде всего в глазах. И вот этот человек… он явно чувствует себя в чем-то виноватым. Фон Кляйн наблюдал это всего лишь мгновение, рабочий быстро опустил глаза и наклонился за следующей связкой дров. В душе капитана возникло чувство смутного беспокойства и даже тревоги. Ему захотелось поговорить с ним, задать ему несколько вопросов. Он шагнул вперед.

– Капитан! Капитан!

К нему, задыхаясь, приближался поднявшийся с катера, взмокший от пота толстяк Флейшер.

– Капитан, мне нужно срочно с вами поговорить.

– А-а, это вы, комиссар, – холодно приветствовал его фон Кляйн, делая вид, что не заметил протянутой потной руки. – Погодите минутку, прошу вас. Я бы хотел сейчас…

– Это вопрос чрезвычайной важности. Мичман Проуст…

– Буквально секунду, господин комиссар.

Фон Кляйн двинулся от него прочь, но комиссар был настроен решительно. Он забежал вперед и, загородив дорогу, встал перед капитаном.

– Мичман Проуст, этот трусливый маленький хлыщ…

Фон Кляйну пришлось-таки выслушать длинный доклад о том, что мичман Проуст не проявляет должного уважения к достоинству комиссара. Не соблюдает правила субординации, имеет наглость спорить с герром Флейшером и, более того, назвал герра Флейшера «жирным толстяком».

– Хорошо, я поговорю с Проустом, – сказал фон Кляйн.

Проблема не стоила выеденного яйца, и участвовать в этих дрязгах он не собирался. Потом к нему подошел Лохткампер. Попросил поговорить с герром комиссаром о рабочей силе для решения вопроса балласта. Они принялись долго обсуждать эту проблему, и, пока разговаривали, бригада рабочих перетаскала дрова в кормовую часть трюма и растворилась среди суетящихся толп остальных работников.

От страха Себастьяна даже бросило в холодный пот, он весь дрожал, голова кружилась. Он ясно чувствовал, что германский офицер что-то заподозрил. Холодный взгляд его синих глаз обжигал, как сухой лед. Себастьян сгорбился под тяжестью ноши, ему хотелось сейчас если не исчезнуть вовсе, то как можно более умалиться и постараться преодолеть это болезненное, липкое, угрожающее его раздавить чувство страха.

– Он заметил тебя, – прохрипел родственник Мохаммеда, шаркая ногами рядом с Себастьяном.

– Да, – отозвался Себастьян и согнулся еще ниже. – Все еще смотрит?

Старик оглянулся через плечо.

– Нет, – ответил он. – Разговаривает с Мафутой, этим толстяком.

– Хорошо. – Себастьяну сразу стало легче. – Надо поскорей вернуться на катер.

– Погрузка почти закончена, но сначала надо поговорить с моим братом. Он нас ждет.

Они свернули за угол кормовой орудийной башни. Гора дров на палубе была уже аккуратно уложена в штабель и закреплена веревкой. Облепившие штабель чернокожие люди натягивали сверху огромное полотнище зеленого брезента.

Они подошли и добавили сверху принесенные ими дрова. Потом, по африканскому обычаю, решили отдохнуть и поговорить о том о сем. Со штабеля к ним спустился человек, немолодой уже, энергичный, с седыми курчавыми волосами, в безукоризненном наряде из накидки и футляра для пениса. Двоюродный брат Мохаммеда с учтивой симпатией приветствовал его, они вместе понюхали табачку.

– Это мой брат, – представил он его Себастьяну. – Его зовут Валака. В молодости он убил копьем льва. Крупного льва с черной гривой.