Глаз тигра. Не буди дьявола

– Зато не надо будет каждый день ходить вокруг острова: почти двадцать миль сэкономим. К тому же там не так уж страшно. Однажды я провел по этому пути пятидесятифутовый катер – на полном ходу.

– Да ты чокнутый! – Шерри даже очки на лоб подняла.

– Ну… Ты уже неплохо меня знаешь, – усмехнулся я, а она усмехнулась в ответ и похвастала:

– Это еще мягко сказано. Я знаю тебя как облупленного, Гарри.

Из-за солнца веснушки у нее на носу и щеках потемнели, а кожа засияла с удвоенной силой. У Шерри была та редкая кожа, что не краснеет и не воспаляется от контакта с солнцем, но стремительно покрывается золотисто-медовым загаром.

Был прилив, когда мы обогнули северную оконечность острова и вошли в закрытую бухточку. Вельбот причалил к песчаному берегу в каких-то двадцати ярдах от первой линии пальм.

Мы выгрузили поклажу, отнесли ее к роще – повыше от уровня прилива – и снова накрыли все просмоленной парусиной, чтобы защитить снаряжение от вездесущей морской соли.

Когда закончили и потащились вглубь острова, было уже поздно, солнце перестало жарить и долгие тени пальм исполосовали землю. С собой мы взяли только личные вещи и пятигаллонную канистру с питьевой водой. В крутом тыльном склоне самой северной вершины многие поколения рыбаков, что останавливались на острове, выскребли несколько неглубоких пещер.

Самую большую я отвел под склад, а еще одну, поменьше, под жилье для нас с Шерри. Третью, в сотне ярдов по склону, заслоненную от нас невысоким кустарником, облюбовали Анджело и Чабби.

Я оставил Шерри подметать наши новые квартиры импровизированным веником из пальмовых листьев и раскладывать на надувных матрасах спальные мешки, а сам взял невод и ушел к бухточке.

Вернулся я затемно, с десятком приличных лобанов. Анджело уже развел костер и вскипятил чайник. Поужинали в умиротворенном безмолвии, а потом мы с Шерри улеглись на матрасы и стали слушать, как среди пальм царапаются и пощелкивают крупные манящие крабы.

– Все такое девственное, – прошептала Шерри, – как будто мы с тобой первые люди на свете.

– Я Тарзан, а ты Джейн, – согласился я, а она усмехнулась и придвинулась ближе.

На рассвете Чабби в одиночку отправился в долгое путешествие к Сент-Мэри: назавтра вернется с топливом и питьевой водой в пятигаллонных джерриканах – запасом на пару недель или около того.

Дожидаясь его возвращения, мы с Анджело занялись утомительным перетаскиванием припасов и снаряжения в пещеры. Я наладил компрессор, заправил пустые баллоны и проверил оборудование для дайвинга, а Шерри соорудила вешалку для одежды и навела уют в нашем временном пристанище.

На следующий день мы бродили по острову, взбирались на скалы, обследовали между ними пляжи и ложбины, где я надеялся найти пресную воду – источник или колодец, не замеченный другими посетителями острова, – но, разумеется, ничего не нашел: не бывает такого, чтобы практичные старые рыбаки что-то проглядели.

Южный и самый дальний от лагеря край острова оказался непроходимым из-за приливного болота между вершиной и морем. Мы прогулялись вдоль края зловонных и густых болотных трав. В воздухе висел тяжелый запах гнилой растительности и дохлой рыбы.

Колонии красных и пурпурных крабов понаделали в зоне отлива своих норок, откуда пучили на нас глаза, когда мы проходили мимо. В мангровых зарослях длинноногие цапли высиживали птенцов в своих здоровенных неряшливых гнездах, а однажды я услышал всплеск, глянул в ближайшее болотное озерцо и заметил гибкую тень, в которой безошибочно узнал крокодила. Оставив малярийные болота, мы поднялись на сухую землю и стали пробираться сквозь заросли кустарника к южной вершине.

Шерри настаивала, что туда тоже стоит взобраться. Я пытался ее отговорить, так как эта скала была выше и круче остальных, но протестам моим не уделялось ни малейшего внимания. Даже после того, как мы пробрались на узкий выступ под южным откосом вершины, Шерри целеустремленно продолжила восхождение, заявив, что если первый помощник капитана «Утренней зари» нашел способ подняться наверх, то и она сумеет пройти тем же путем.

– Вид оттуда такой же, как с других скал, – заметил я.

– Не в этом смысл.

– А в чем тогда? – спросил я.

Но Шерри, окинув меня жалостливым взглядом, какой обычно приберегают для малых детей и полудурков, не удостоила мой вопрос ответом и продолжила осторожно, бочком, взбираться на вершину.

Там был обрыв – футов двести, не меньше, – а в моем грозном арсенале мужественных талантов имеется одна проплешина: я терпеть не могу высоту. Однако, чем признаться мисс Норт в этой своей слабости, я предпочел бы одноного балансировать на шпиле собора Святого Павла, и поэтому последовал за ней, хоть и с великой неохотой.

К счастью, уже через несколько шагов Шерри издала ликующий возглас и свернула с выступа в узкую вертикальную расщелину в лицевой стороне скалы. Этот раскол в камне предоставил нам ступенчатую и вполне пригодную для восхождения тропу к вершине, куда я и проследовал, причем с огромным облегчением, а Шерри почти сразу издала очередной возглас: