Глаза Гейзенберга

– Шествие скоро закончится. Пристройся в хвосте; я последую за тобой. Неси фонарь высоко.

Из вереницы людей донеслось:

– Ш-ш-ш!

Орн разглядел смутную фигуру в хвосте процессии и зашагал следом. В то же мгновение предвидческий страх высосал из него всю энергию. Он споткнулся и нерешительно замер.

– Не отставай! Не отставай! – прошептал Бакриш.

Орн набрал темп, но по-прежнему ощущал во внутренних органах красноречивую пустоту. Его фонарь отбрасывал на идущего впереди жреца тусклый зеленый свет.

Издалека, от самой головы процессии, послышалось ритмичное бормотание. По мере продвижения по цепочке оно набирало громкость, перекрывая шорох и шелест одежд, заглушая стрекот насекомых в высокой траве, обрамляющей тропу. Это было не слово, а просто звук:

– А-а-ха! А-а-ха!

Дорога сделалась круче, то и дело свивалась кольцом и пересекала сама себя; так они неспешно взбирались на вершину холма – плывущие фонари, смутные фигуры, пение, корни под ногами, камешки, скользкие лужицы, холодный воздух.

Бакриш шепнул Орну в ухо:

– Ты не поёшь!

Смесь тревоги и неловкости подталкивала взбунтоваться.

– Я сегодня не в голосе! – прошептал он в ответ.

«А-а-ха!» Что за бредятина. Хотелось швырнуть фонарь с холма и исчезнуть в ночном мраке.

Шествие и песнопения прекратились так резко, что Орн едва не врезался в жреца, за которым шел. Он пошатнулся, восстановил равновесие и поднял шест повыше, чтобы никого им не ударить. Здесь люди собирались кучками и сворачивали с тропы. Следуя за остальными, Орн стал пробираться через полосу низкого кустарника. За нею обнаружился неглубокий амфитеатр, в центре которого стояла каменная ступа высотой примерно в два человеческих роста. Жрецы начали отделяться от учеников, а те образовали полукруг, спускающийся к ступе. Свет их фонарей ложился на камни разноцветными бликами.

Куда делся Бакриш? Орн повертел головой и понял, что его уже нет поблизости. И что теперь делать? Как должна выглядеть эта демонстрация смирения?

Из-за ступы вышел бородатый жрец и встал перед нею. Он был одет в черную робу и красную треугольную шляпу; глаза блестели в свете огней. Ученики смолкли.

Орн, стоявший во внешнем кольце, размышлял о том, как все это может быть связано с его инициацией. Что они будут делать?

Жрец в красной шляпе широко раскинул руки, потом опустил их и заговорил звучным басом:

– Вы стоите перед алтарем Чистоты и Закона, неотделимых от всякой истинной веры. Чистота и Закон! Вот ключ к Великой тайне, ведущей в рай.

Орн ощутил напряжение своего предчувствия, а следом – мощный подъем пси-энергии. Эта пси почему-то казалась иной, чем та, с которой он сталкивался раньше. Она стучала, будто метроном, в такт голосу бородатого жреца, раздуваясь и усиливаясь по мере того, как его речь становилась все более горячей.

Орн сосредоточился на словах:

– …бессмертная благость и чистота всех великих пророков! Дыхание вечности, дарованное ради нашего спасения! Зачатые в чистоте, рожденные в чистоте, их мысли всегда омыты чистотой! Ни в чем не запятнанные низостью естества, они указывают нам путь!

Орна потрясло осознание того, что окружающая его пси-сила теперь исходит не от какой-то машины, а от слияния эмоций толпы. Он чувствовал потоки эмоционального содержания, хрупкие гармонии на фоне всеподавляющего пси-поля. Бородатый жрец играл на своей аудитории, словно музыкант – на инструменте.

– Уверуйте в присную истину божественного догмата! – воскликнул он.

До ноздрей Орна донесся аромат благовоний. Невидимый синтезатор низким голосом органа затянул мелодию, полную рокочущих и звучных пассажей, которые оттеняли слова жреца, но ни на миг не заглушали его.

Орн увидел, как служитель направляет толпу слушателей вправо, где размахивали кадилами жрецы. Людей окутывали призрачные клубы сизого дыма. Когда жрец умолк, в наступившем молчании раздался внезапный звон колокола, пробившего семь раз.

Словно загипнотизированный, Орн впитывал в себя это зрелище, думая: «Массовые эмоции действуют как пси-энергия! Что это за сила такая?»

Жрец перед ступой поднял руки со сжатыми кулаками и выкрикнул:

– Вечный рай всем истинно верующим! Вечное проклятие всем неверующим! – Он понизил голос. – Вы, ищущие вечной истины, падите на колени и молите о просветлении. Молите, чтобы с глаз ваших спала пелена. Молите о чистоте, коя приносит с собой священное понимание. Молите о спасении. Молите, чтобы Всеединый даровал вам свое благословение.

Тишина заполнилась шуршанием одежд – ученики вокруг Орна начали опускаться на колени. Но Орн остался стоять – все его существо было захвачено этим внезапным открытием: массовые эмоции порождают пси-силу! Воодушевленный, обновленный, он чувствовал, что стоит на грани великого откровения. Ему хотелось окликнуть Бакриша, хотелось кричать о своей находке.

По рядам коленопреклоненных учеников пробежала волна сердитого бормотания, но Орн едва ее заметил. Его прожигали возмущенными взглядами. Бормотание становилось все громче.

Внутри взвыло предчувствие угрозы. Очнувшись от забытья, он осознал, что оказался в беде.