Глаза Гейзенберга

Они продолжили петлять по улице, пока не свернули в темный проулок. К этому времени толпа осталась позади. Поттер вдруг почувствовал себя странно – ему показалось, что это все с ним уже происходило.

«Почему я пошел с этим человеком?» – спросил он себя.

На плече его спутника было вышито колесо – эмблема водителей общественного транспорта, однако представился он как участник родительского подполья.

– Я знаю, что вы сделали для нас, – сказал он. – Теперь мы сделаем кое-что для вас. – И коротко кивнул. – Идемте.

После этого они перебросились от силы парой слов, но Поттер сразу понял, что это не ловушка.

«Но почему я принял это предложение?..»

Уж точно не из-за посулов долгой жизни и бесконечного знания. Это дело явно проворачивали киборги, и Поттер подозревал, что провожатый – один из них. Большинство оптиматов и их приближенных были склонны считать народную молву о существовании киборгов ересью, но Поттер предпочитал воздерживаться от такого пренебрежения и насмешек. И сам не знал почему, как не знал, зачем оказался здесь, в этом проулке, зажатый стенами из пластосплава, темными и мрачными в слабом мерцании светящихся трубок.

Доктор подозревал, что его подтолкнул к этому внутренний протест против умеренности – одного из проклятий их эпохи. Два других, наркотики и алкоголь, в свое время тоже искушали его, но умеренность… Она не должна быть нормой. Уж лучше примкнуть к какому-нибудь дикому секс-культу. Но секс без цели и результата ему приелся – хотя он понимал, что это симптом полной деградации.

Переулок вывел их на треугольную мостовую с зеленым, поросшим мхом фонтаном, будто вросшим в булыжник мостовой – одна из множества забытых площадей мегаполиса.

«Оптиматы не знают об этом месте», – сразу понял Поттер. Камень для оптиматов – презренный материал, ведь он истирался и ветшал, и это в их-то времена! Регенерирующий пластосплав стоял непоколебимо, служил целую вечность – выбор очевиден.

Выйдя на площадь, они замедлили шаг; тогда доктор уловил слабый химический, маслянистый запах, исходивший от проводника, и заметил на его шее тонкий шрам, уходивший за воротник.

«Почему меня не шантажировали? – недоумевал Поттер. – Откуда взялась такая уверенность во мне? Может ли кто-то настолько хорошо меня знать?»

– У нас есть для вас работа, – сказал проводник. – Вы должны провести одну операцию.

«Я любопытен, и это моя слабость, – подумал Поттер. – Вот почему я здесь».

Проводник взял доктора за руку:

– Стойте. Не двигайтесь. – Говорил он спокойно, но Поттер уловил в голосе напряжение. Он огляделся, посмотрел наверх. Здания кругом – без окон, безликие. На углу улицы и еще одного переулка напротив Поттер приметил широкую дверь. Они обогнули фонтан – ни души, здесь все будто застыло, и только вдалеке слышался механический гул.

– Что такое? – прошептал Поттер. – Чего мы ждем?

– Все в порядке, – ответил проводник. – Погодите.

Поттер пожал плечами. Его мысли вернулись к первой встрече с тем, кто сейчас стоял рядом. Провожатый определенно знал, чего достиг доктор, модифицируя тот злосчастный эмбрион Дюрантов, – но откуда? Должно быть, от той ассистентки, которая исчезла – наверняка человек из подполья. Поттер понимал, что спрашивать об этом проводника бесполезно.

«Я пошел за ним в надежде разгадать тайну эмбриона Дюрантов, – подумал доктор. – Скорее всего, случай с аргинином – их рук дело».

Он вспомнил описание Свенгаарда – вмешательство извне. Нечто ввело богатый аргинином протамин спермы через свернутые альфа-спирали клеток эмбриона. Затем – операция, маскирование цистеина, нейтрализация сульфгидрилом и – фаза АТФ… олигомицин и азид… обмен замедлился.

Поттер устремил взгляд вверх, к крышам зданий, между которыми синело небо. Его разум, сосредоточенный на операции, наткнулся на новую гипотезу. Не было больше неба; зрение вместе с сознанием вновь погрузилось в суетливую клеточную структуру, и сейчас он следил за митохондриями, как подводный охотник – за добычей.

– Это можно повторить, – прошептал Поттер.

– Тише, – зашипел проводник.

Поттер кивнул. «На любом эмбрионе, – подумал он. – Ключ ко всему – насыщение аргинином. Я могу проделать это сам, опираясь на описание Свена. Боже! Мы можем сделать миллиарды эмбрионов! И каждый будет жизнеспособным и фертильным!»

Доктор глубоко вздохнул – он с ужасом осознал, что после удаления записи операция и результаты остались только в его памяти. Свенгаард и медсестра смогли увидеть только часть. Они не были там, в самом сердце операционной.

Талантливому хирургу было под силу понять, что произошло, и даже воспроизвести операцию по частичным записям, если бы такая задача возникла. Вот только кто бы ее поставил? Точно не оптиматы. И не этот болван Свенгаард.

Проводник дернул Поттера за рукав.

Доктор повернулся к нему, к его холодному и безжизненному лицу человека без генотипа.

– За нами следят, – предупредил он до странного отчужденно. – Слушайте меня очень внимательно. От этого зависит ваша жизнь.