Глаза Гейзенберга

Из голоса Шрайля пропала всякая плаксивость, и Норс удивленно уставился на него.

Окинув быстрым взглядом сканеры, Шрайль заметил, что многие отключились. Без сомнения, сейчас он был противен даже Циникам. Но некоторые все же остались. «Останутся ли до конца?» – спросил он себя.

– Макс, покажи насилие, – приказал Шрайль.

Оллгуд растерянно пожал плечами. Норс развернул трон спинкой к экрану. Калапина прикрыла ладонями глаза.

– Как прикажете, – сказал Оллгуд. Его лицо исчезло. На экране возникла площадь, зажатая высотками без окон. С высоты были видны две крошечные фигурки, кружившие у фонтана на площади. Фигурки остановились, и увеличение позволило различить их лица: Поттера и неизвестного – странного человека с жуткими, пугащими холодными глазами.

Камера отдалилась, и из аллеи показались два других человека, с бумажными свертками в руках. За ними – воспитательница, следом – стайка ребятишек.

Поттер вдруг сорвался с места, обходя детей; его сопровождающий стремительно обогнул фонтан.

Шрайль глянул на Калапину, и поймал ее взгляд сквозь пальцы – она тоже смотрела.

Пронзительный визг заставил его снова посмотреть на экран.

Спутник Поттера обернулся монстром. Он разоблачился, и из груди показался молочно-белый купол, который тут же вспыхнул ярким светом.

Экран погас, снова ожил и показал сцену немного под другим углом. Быстрый взгляд обличил, что Калапина прекратила притворство с закрытием глаз и внимательно наблюдает за действом. Норс тоже, как оказалось, смотрел видео через плечо, в зеркале. Новый всплеск огня прорвался из фигуры на экране; с неба посыпались аэрокары.

– Это киборг, – изрек Шрайль. – Знайте об этом, раз уж все равно смотрите.

Видео боя в переулке из пластосплава выродилось до неясного мельтешения каких-то расплывчатых фигур, но центр ужаса оставался единственным, узнаваемым. Молнии то и дело выстреливали из фигуры киборга, неотвратимо ступающей по площади. Когда один из патрульных автомобилей выскочил из переулка, оставив на мостовой дымящуюся борозду, киборг стремительно развернулся к новому противнику, поднял руку с пальцами, превратившимися в бесноватые электрические хлысты, и обрушил огонь на машину. Взрыв разорвал ее надвое. Одна половина ударилась в здание, и рикошет бросил ее на киборга.

Площадь озарил дикий сполох сильнейшего энергетического выброса, наконец-то поглотившего атакующего и вместе с ним большую часть его противников. Смерть собрала щедрый урожай.

Шрайль поднял глаза: все камеры горели красным – то есть, все фракции оптиматов, не пожелав досматривать сцену до конца, отключились от трансляции.

Калапина кашлянула и произнесла:

– Поттер вошел вон в то здание справа.

– Это все, что ты можешь сказать? – спросил Шрайль. Норс повернул свой трон и посмотрел на него круглыми глазами.

– Разве было неинтересно? – снова спросил Шрайль.

– Интересно?! – возмутился Норс.

– Это называется войной, – сказал Шрайль.

На экране снова появилось лицо Оллгуда. Он смотрел на них, пытаясь скрыть волнение.

«Естественно, и ему любопытно увидеть нашу реакцию», – подумал Шрайль.

– Ты знаешь о нашем оружии, Макс? – спросил он.

– Все эти разговоры об оружии и насилии мне отвратительны, – вмешался Норс. – Что в этом хорошего?

– И все-таки: зачем нам оружие, если мы не собираемся его использовать? – продолжал Шрайль. – Что скажешь, Макс?

– Я знаю о вашем оружии, – смиренно отозвался Оллгуд. – Оно будет использовано лишь в крайнем случае, для защиты ваших персон.

– Конечно, у нас есть оружие! – крикнул Норс. – Почему мы должны обсуждать…

– Норс, ты ведешь себя неподобающим образом, – одернула его Калапина.

Оптимат вжался в трон, вцепившись пальцами в подлокотники. Неподобающим образом!

– Давайте еще раз пробежимся по главному, – предложил Шрайль. – Мы знали, что киборги существуют. Они постоянно ускользают от нас, редактируют трансляции сканеров, им сочувствует народ. Мы видим, что они готовы пожертвовать отдельными единицами ради общего блага.

Норс уставился на него, выкатив глаза, ловя каждое его слово.

– Мы, в свою очередь, – продолжал Шрайль, – разучились применять силу.

Норс возмущенно рыкнул.

– Если вы применяете против человека оружие, – продолжал размышлять Шрайль, – кто несет ответственность: оружие или его владелец?

– Объяснись, – прошептала Калапина.

Шрайль указал на Оллгуда.

– Вот оно, наше оружие. Мы использовали его бессчетное количество раз, до тех пор, пока оно не научилось действовать по своему разумению. Мы не разучились применять силу, мы забыли о том, что она у нас есть.

– Какая мерзость! – бросил Норс.

– Посмотрите же, – изрек Шрайль, указывая на вновь ожившие камеры наблюдения у себя над головой. – Вот вам нагляднейшее доказательство. Когда еще столько оптиматов следило за тем, чем занят Триумвират у своего шара-оракула?

Несколько индикаторов присутствия в сети замигали и погасли, но вскоре они снова загорелись – маскируясь в новом притоке зрителей.