Глаза и уши режима: государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928

Но кроме регулярных политсводок политорганы направляли также «срочные внепериодичные донесения» объемом от 4 до 8–10 страниц. Они могли быть ежедневными, но обычно их периодичность составляла четыре-пять дней. В этих донесениях также говорилось о настроениях военнослужащих в связи с теми или иными событиями, как имеющими политический характер, так и далекими от политики (годовщина восстания декабристов, перевыборы бюро коллективов, приход итальянского эсминца «Мирабелло» в Ленинград в июле 1924 и 1925 годов, пребывание во флоте московских студентов, встреча Нового года и т. д.) [417].

Специальные сводки посвящались темам особой важности: смерть Ленина и настроения в армии в связи с этим, борьба с внутрипартийной оппозицией и т. п. [418] Существовали также трехмесячные доклады политотделов [419].

На основе всех данных местных политорганов Политуправление РВС СССР составляло свои сводки и обзоры. Сводки готовились в один — три дня и давали обзор политического состояния по военным округам и отдельным армиям. Они изготовлялись примерно в 50 экземплярах и направлялись руководству партии (И. В. Сталину, секретарям ЦК, в аппарат ЦК РКП(б) — ВКП(б) (в организационный и агитационно-пропагандистский отделы), руководителям РККА (М. В. Фрунзе, С. С. Каменеву, С. М. Буденному, К. Е. Ворошилову, М. М. Лашевичу и др.), ВЧК — ОГПУ (И. С. Уншлихту, Г. Г. Ягоде и др.)).

Кроме таких кратких сводок ПУР готовил развернутые обзоры о политико-моральном состоянии советских вооруженных сил за шесть — восемь месяцев. К обзору обычно прилагалась сводка фактов, почерпнутых из сводок и докладов местных политорганов. В ряде случаев готовились специальные доклады. Например, в марте 1928 года нарком по военно-морским делам К. Е. Ворошилов направил записку начальнику ПУРа А. С. Бубнову с просьбой представить краткий доклад о влиянии хлебозаготовительной кампании 1927/1928 года на настроение частей Красной армии.

Нарком, в частности, писал: «Хлебозаготовительная кампания <…> отозвалась в частях Красной армии целым рядом болезненных явлений. В целях наибольшего их учета и практических выводов для дальнейшего военного строительства, считаю необходимым самым внимательным образом изучить все имеющиеся у Вас по этому вопросу материалы». В результате был подготовлен всего в четырех экземплярах специальный обзор. В нем указывалось на то, что на совещании начальников политотделов округов 30 января — 2 февраля 1928 года была принята резолюция, один из пунктов которой требовал от политорганов «все настроения красноармейцев на почве проведения политики партии в деревне и в особенности последних мероприятий внимательно изучать и освещать в текущих информационных донесениях» [420].

Важной составляющей всех этих материалов являлось отслеживание так называемых «антисоветских настроений» — сообщение конкретных фактов на эту тему, а также предложения о наилучших способах борьбы с подобными явлениями. Политотдел 5-й армии, расположенной в Забайкалье, в сводках конца 1923 — начала 1924 года информировал ПУР о высказываниях красноармейца Невзгодина («У нас не Советская власть, а настоящая буржуазная, <…> всем им надо объявить войну»), о том, что в 108-м полку группа красноармейцев заявила: «…если восстанут крестьяне, то нам сейчас же придется выступить против правительства». Здесь же сообщалось, что «наиболее активные из этой группы арестованы». Для борьбы же в целом с «контрреволюционной агитацией» командование армии издало секретный приказ:

1. Сконцентрировать внимание всего ком[андного] и политсостава армии на борьбе с этим явлением… 2. Последовательно, часть за частью, мерами репрессивного воздействия: через трибунал, ОО [Особые отделы], личным авторитетом и массовой агитацией все части в кратчайший срок оздоровить; 3. Явно ненадежные элементы, на которых нет достаточного материала для предания суду, временно свести в «особые» внештатные команды. <…> По миновании надобности «особые» команды расформировать [421].

О подобных мерах говорилось и в сводках Политуправления Балтийского флота. В октябре — ноябре 1924 года сообщалось, что 29 сентября на собрании по поводу 60-летия I Интернационала «с критикой учения Маркса» выступил военмор Другаль, прибывший на флот в августе. Другаль и еще 34 моряка, «списанные по политическим соображениям с судов до особого распоряжения», были определены в «переходную роту». Политсостав флотского экипажа просил удалить их из флота. Закончилось все тем, что в ноябре 1924 года «Другаль и часть других военных моряков [были] направлены в ОО ГПУ, согласно распоряжения последнего» [422].