Глаза изо льда

Вспомнив тот бой и татуировку на спине вампира с ирокезом, Ник осознал, что тату вампира, скорее всего, тоже была изменена.

Он надеялся, что они не носили одинаковые татуировки.

Потому что если так, то есть вероятность, что вампир знает, кто такой Ник.

— Нет, — запоздало ответил Ник, увидев, что вампир с любопытством изучает его лицо. — Я в эксклюзивных отношениях, — объяснил он.

Последовала пауза, во время которой слова Ника повисли в воздухе.

Затем мужчина-вампир пожал плечами. Те хрустальные глаза впервые скользнули в сторону, утратив некоторую пытливость.

— В баре можно заказать свежачок прямо из вены, брат, — сказал он безразличным тоном. — Большинство из нас голодно после боёв.

Его полные губы изогнулись в лёгкой улыбке, когда он вновь взглянул на Ника.

— …конечно, твой бой был довольно коротким. Может, ты и не нагулял аппетит по сравнению с нами.

Ник уставился на него с бесстрастным выражением.

И всё же у него сложилось впечатление, что вампир чего-то хотел.

— Могу я тебе чем-то помочь? — поинтересовался он.

Ник по-прежнему думал о чёртовой татуировке.

Он подумывал, нельзя ли как-нибудь спросить так, чтобы собеседник не стал интересоваться татуировкой Ника в ответ.

Вампир наградил его проницательным взглядом.

— Могу я тебе чем-то помочь? — парировал он. — Похоже, ты хочешь о чём-то спросить меня, брат. В чём дело?

Ник поколебался.

Затем он решил — какого хера?

— Твоя татуировка, — сказал он. — Я заметил, что ты носил тату Фарлуччи. На ринге…

Но другой вампир уже понимающе заулыбался, кивая.

— Ах, да. Конечно. Мне надо было догадаться, что ты спросишь.

Ник нахмурился, озадаченный этой реакцией, но вампир уже поднимал футболку. Задрав её до шеи и плеч, он крутанулся на барном стуле и повернулся спиной к Нику. Он показал ему тёмно-синюю имплантированную татуировку и слегка усмехнулся через плечо.

— Что думаешь, брат? — спросил он.

Ник уставился на символ.

Не успел он уложить в голове значение того, что было изображено на спине сидящего перед ним вампира, как тот уже опустил футболку и широко улыбнулся Нику, удерживая губами сигарету и вновь поворачивая стул, чтобы они опять сидели лицом друг к другу.

— Нравится? — спросил вампир, убирая сигарету изо рта и усмехаясь, затем стряхнул пепел со светящегося кончика в старомодную хрустальную пепельницу.

Ник нахмурился.

— Разве это не символ того расиста? Дмитрия Йи? — он нахмурился ещё сильнее. — Какого хера ты носишь это дерьмо? Ты же вампир.

Вампир пожал плечами.

— Нельзя позволять людям присваивать символы, брат, — загадочно сказал он. — Метка появилась раньше Йи. Она предшествует людям. Чистота — это то, о чём должны заботиться все расы. Вполне естественно, что мы все должны быть верны себе подобным. Такова природа.

Ник нахмурился ещё сильнее.

— Хрень собачья.

Вампир моргнул. Затем он рассмеялся, снова поднеся сигарету ко рту и вдыхая дым, а затем выпуская его жидкими струйками из своих полных губ. Он улыбнулся Нику, оглядывая его более открыто.

— Ты говоришь как человек, брат, — сказал вампир, всё ещё улыбаясь той лёгкой улыбкой. — Это правда, что ты Миднайт? — его голос зазвучал немного жёстче. — Надеюсь, ты используешь свою работу, чтобы охотиться на них… а не на своих людей, брат.

Ник нахмурился, наблюдая, как другой вампир изучает его.

Неудивительно, что Фарлуччи заставил своих людей скрыть дерьмовый символ расовой чистоты, пока этот мудак дрался. В противном случае это, вероятно, оскорбило бы изрядное количество людей и вампиров. Это всё равно что носить проклятую свастику или железный крест в довоенный период.

Ник ненавидел это расистское дерьмо.

И всё же он не ушёл.

Он не понял, почему не уходит… по крайней мере, не сразу. Возможно, потому, что чувствовал, что этот вампир хочет от него чего-то особенного, помимо того, чтобы просто надрать ему задницу в бою.

Конечно, судя по его словам, вполне вероятно, что планы другого вампира в отношении Ника были чисто политическими. Он, вероятно, хотел знать, кому верен Ник, был ли он предан расе, насколько он служил лакеем для своих человеческих владельцев, насколько он служил лакеем для полиции Нью-Йорка, насколько он служил лакеем для расовых властей, в частности для М.Р.Д… Или, может быть, он хотел завербовать Ника в своё дерьмо в духе Дмитрия Йи.

Ник заметил, что многие вампиры пытались выяснить его лояльность, как только они узнавали, где он работает. Он полагал, что в этом есть смысл.

Быть Миднайтом в глазах многих вампиров означало, что он работал на врага.

Это ставило его в странную категорию по сравнению с другими представителями его расы.

Ник не мог не заметить плавные повадки другого мужчины, или то, как его глаза осматривали остальную часть клуба. Он не мог не заметить хищного взгляда в этих глазах, или слабого алого цвета вокруг его чёрных как смоль зрачков.

Ник вспомнил, что другой вампир сделал с зелёноволосым бойцом.

Ясно, что зацикленный на расовой чистоте парень хоть и был борцом за права вампиров, но это не помешало ему голыми руками чуть не обезглавить одного из своих.

— Это с ней ты в эксклюзивных отношениях? — спросил вампир.