Глаза колдуна

– Ты знал, не так ли? – От удивления она буквально подскакивает на месте. – Знал и молчал, точно шпион!

На ее выпад Теодор никак не отвечает и продолжает свою мысль, даже не оборачиваясь, чтобы взглянуть на застывшего перед экраном Бенджамина.

– Нетрудно догадаться, мой друг, что предводительница иценов происходила как минимум из друидов: приносила кровавые жертвы Андрасте, гадала на животных, а после поражения приняла яд из плодов черного болиголова. Все это сводится к одному очевидному – в нашем случае – выводу: Боудикка была ведьмой.

– Ух… – Бен так вздыхает, что сквозь динамики из Англии в спальню Клеменс врывается протяжный свист, приправленный серым шумом. – Так вы считаете, что наш псих… Что он ищет наследника кельтского племени? Ведьму-наследницу?

– Возможно, – уклончиво отвечает Теодор, и его сомнение вконец раздражает Клеменс.

– Да что с тобой такое? Конечно же, он ищет ведьму из иценов! – Она взмахивает руками и протяжно стонет. – Готова спорить, дочери Боудикки тоже ведьмами были. Что, если они выжили? Выросли, завели детей, те завели своих детей, и…

Она вскакивает с кровати и шагает к двери. Разворачивается, делает два шага вдоль стены, утыкается носом в книжную полку, заставленную художественной литературой и исследованиями в области искусства века прерафаэлитов. Снова поворачивается, поднимает глаза к висящей на стене репродукции картины Россетти. Оттуда меланхолично смотрят в сторону две девушки – одна рыжая, другая темноволосая. За ними кружатся в танце еще две – одна рыжая, другая темноволосая.

Клеменс не видит этого, но Теодор внимательно наблюдает за ней с выражением полного поражения. Так ли чувствовала себя Боудикка, глядя на свое побежденное племя?

– Ты знаешь, как ее изображают? – Девушка грызет ноготь на большом пальце, и поэтому ее вопрос звучит приглушенно. Теодор ей не отвечает. – Знаешь?

В нетерпении Клеменс подходит к своему ноутбуку, сдвигает с экрана лицо Бена и вводит в строку поисковика пару слов. Участливая система выдает ей сразу несколько картин девятнадцатого века, и Клеменс открывает Теодору изображение высокой женщины, стоящей на колеснице. За ее спиной – две девочки.

Они на поле боя, и вокруг них сражаются мужчины в цветных одеждах.

– Вот это Боудикка, – говорит Клеменс. – Она рыжая. Одна ее дочь рыжая, а другая – темноволосая. Что доказывает мою теорию: одна из них точно ведьминский дар переняла у матери.

– Можешь не разжевывать больше, – вздыхает вдруг Бен. – Теодор это понял задолго до нас с тобой.

Клеменс смотрит на Атласа и с неудовольствием замечает, что выражение его лица нисколько не поменялось.

– Почему тогда ты молчал? – Она морщится, стараясь не показать обиду. Не зря ей мерещилось, что Теодор ведет себя, словно упрямый бык, и не хочет взглянуть правде в глаза.

Как и ожидалось, он не отвечает.

– Очевидно, хочет все провернуть самостоятельно, – тянет Бен с экрана ноутбука. Даже в таком положении – плоский, ограниченный рамками экрана, он умудряется отчитать Теодора, не поведя и бровью. – Тебя постарается упрятать подальше, а сам кинется обыгрывать безумца в его игре, правил которой знать не знает. Есть что добавить, Тео…

Сигнал вдруг резко прерывается, лицо Бена застывает на мониторе в странной гримасе, а потом плывет волнами. Клеменс ждет полминуты и отключается.

– У него проблемы с электричеством, – поясняет она, замечая недоумение незнакомого с причудами техники Теодора.

Атлас недовольно фыркает и скрещивает на груди руки.

– В Англию тебе нельзя… Дослушай сперва, девица. – Он ведет плечом, как только Клеменс открывает рот, чтобы возразить. – Англия – земля кельтов. Если мы с тобой правы, то в жилах твоих течет кельтская сила. На родной земле ее легче будет использовать. Очевидно, Персиваль будет ждать тебя там.

– С чего ты взял?

– Давным-давно я привез Клементину в родные земли, когда Несса попросила об этом. Знаешь, чем закончилось наше путешествие? Новой кровью и новой смертью.

– Но ведь… – Девушка хмурится, смотрит в лицо Теодору – зол, будто зверь, и оттого раскрыт перед нею. – Несса ведь умерла, ты сам говорил…

Атлас кивает.

– Это долгая история, не тебе ее слушать. Поверь мне на слово, как всегда верила. Я буду защищать тебя. Увезу вас с матерью подальше от Англии.

Клеменс хочет сказать, что теперь она точно не собирается слушать наставления какого-то бессмертного, но успевает только возмущенно вздохнуть. А потом слышит, что внизу хлопнула входная дверь и кто-то ходит по гостиной.

– Мама, – выдыхает Клеменс и идет ее встретить, взволнованная из-за каждой услышанной сегодня новости. И из-за матери тоже. Теодор тащится следом.

– Я поговорила с полицией, – вместо приветствия говорит Оливия. Вздыхает, трет пальцами лоб, оставляя заметный розовый след. – Они уже ищут его по всем своим каналам. Я позволила себе наглость отправить твоих друзей за город.

Клеменс кивает, не разрешая себе улыбнуться. Сейчас не время для лишних эмоций, верно?