Глаза ворона

   Сказанное придавило мальчика к земле, как свинцовый груз. Он рухнул на землю рядом с пепельным Джеем и зажал голову ладонями. Черное и белое, свет и тьма казались ему одинаково отвратительными, воняющими падалью и горелым мясом.

   - Пойдем со мной! - Мягкий голос баюкал и обволакивал, был повсюду. - Твоя кровь заговорила в тебе так рано... Последуй ее зову. У тебя большой дар, мой мальчик. Дар, который многое может изменить. Я научу тебя входить в поток, и для тебя не останется больше преград. Я научу тебя летать. Мы вместе изменим эту страшную землю, и создадим блистающий мир будущего... Ты просто должен пойти со мной по своей воле, пойти и посмотеть в зеркало...

   Найд медленно опустил руки. С лица Джея тонкой струйкой бежал пепел, тяжелый, как песок. Еще немного, и его черты станут совсем неузнаваемыми. У парня были карие глаза и смешная привычка сдвигать брови домиком. Голос Найрэ поднялся из памяти бесплотным эхом: "За такой дар, как у тебя, любая сторона даст многое". Голос Темного повторил из восемь лет назад миновавшей ночи: "Один из вас должен пойти со мной. По своей воле. Тогда с вами ничего не случится". Лжец!

   - Лжец! - повторил Анафаэль вслух. - Я не могу вернуть своих родителей и сестру, но у меня еще остался брат! Где он?

   - Он - мой! - зашипел Темный и стал выше ростом. Его тень дернулась, вытягиваясь через всю поляну, накрывая Найда, таща тени от деревьев и валунов за собой, будто солнце и не стояло в зените... Или оно уже садилось? Небо горело красным, путаясь в голых ветвях. Между стволами ходил дым. - Он служит своему Мастеру и не желает ничего другого! И ты будешь служить мне!

   - Никогда! Ты вор и убийца!

   Мастер хихкнул, тени закорчились у его ног:

   - От такого же и слышу! - волшебник махнул рукой. Из рукава его камзола полетел веером по ветру пепел. Удвительно, как много могло его там поместиться! Серые вихри закрутились по траве, вырастая, набухая шершавой плотью... Пока перед Найдом не встали шесть фигур с белыми глазами, поблескивающими во мраке, - он и не заметил, как в лесу успело стемнеть. Или это пепельные люди принесли с собой тьму?

   - Посмотри на них, - раздался смешок мага из-за серых спин, - узнаешь старых знакомых?

   Найд вгляделся в бесстрастные, плоскоглазые лица. По спине пробежали холодные коготки.

   - Ну, что же ты не здороваешься?

   Эрэ и Рунна пожирали его глазами. Горло мальчишки уродовал глубокий разрез, из которого давно вытекла кровь. Рунна, как всегда, склонила голову на плечо, тощие косицы нелепо торчали. Ее руку крепко сжимала мать, другой рукой стиснув на груди разорванную одежду. Чара напоминал неправильно собранную игрушку: правую и левую ноги ему поменяли местами, руки приставили локтями вперед...

   Собственный крик полоснул Найда по ушам. Он хотел бежать, но ноги у него будто к земле приросли. Словно разбуженные воплем, призраки медленно пошли на него, вытянув, как слепые, руки. Слева, у камня, заворочался, приподнимаясь, Джейремия Хопкинс - не хотел отставать от компании, хоть из него все еще сыпался песок. Каким-то шестым чувством Найд знал: кто бы ни были эти серые существа из его кошмаров, дотронься они до него - и он пропал, назад пути уже не будет. Вот только пошевелиться Найд не мог, даже глаза закрыть. Смех Мастера затих. Теперь он напевал на языке, которого Найд никогда не слышал. Мальчик мог только догадаться, что так могли звучать те руны, что он тайком научился читать в тишине скриптория.

   Ему нечего было противопоставить заклинанию Мастера, нечем было защититься от призраков прошлого, нашедших его через восемь долгих лет, жаждущих его духа и плоти... Он даже не мог утереть застилающие зрение слезы... Прозрачные линзы, собирающие свет, изгибающие, зеркальные. Он вдруг оказался на конце бриллиантового телескопа. Руки пепельных тварей напрасно обыскивали воздух, напрасно звучала фальшивая мелодия Мастера - они не могли достать сюда, где другая, хрустальная музыка звенела, отражаясь зайчиками от стенок, заставляя тени отползать обратно и корчится у ног своего господина, как побитые псы.

   Вся соль морей

   невыплаканных слез

   не солоней.

   Поговори со мною,

   отраженье!

   Взлет стрекозы,

   порой, не тяжелей

   сомненья,

   приведенного в движенье.