Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира

– Сначала найди безопасное место, чтобы пересечь… – Я все еще могу повторить эту фразу.

Надо воздействовать на людей с детства. Когда подростки вступают в преступную жизнь, уже все потеряно. Некоторые становятся закоренелыми преступниками, и цикл повторяется.

Образование в тюрьме, как только ребята попадают туда, должно быть практичным, иначе оно бесполезно. Многие курсы в тюрьмах преподают те, кто придерживается идеалистических либеральных взглядов. Они просто неподъемны для большинства заключенных, которым наплевать на политику, основанную на этническом, религиозном, языковом разнообразии. Например, в тюрьме есть продвинутый курс логики, который наш уборщик из медицинского отделения должен был пройти в рамках своего «плана заключения». Вскоре нам позвонили и попросили забрать его из класса. Он сказал им, что уже проходил этот курс раньше, и ему ответили, что прекрасно, можно проходить его на каждом сроке. Учитель спросил, чему, по его мнению, он научился. Прежде всего, сказал парень, курс сделал его более продвинутым и искусным преступником.

По моему опыту – в подобных учреждениях очень мало уроков чтения и письма, хотя я слышал, что новая тюрьма Темсайд в Лондоне отличается в этом отношении. Именно такое руководство и требуется. Ведь прежде всего мы хотим, чтобы преступники получили работу и стали полезными обществу. Ну а если они не умеют писать, то не смогут составить резюме, и работу будет труднее получить, правда?

Когда люди выходят из тюрьмы, они нуждаются в деятельности, у которой есть смысл и цель, так что именно эта проблема требует решения. Когда я уходил из «Манчестера», там была швейная мастерская, где шили тюремную одежду. Некоторые люди трудились там, наслаждались временем вне камеры и зарабатывали немного деньжат. Но ведь это не совсем то, что нужно, ведь так? Никто из них, выйдя из тюрьмы, не станет заниматься шитьем. Раньше у нас имелись мастерские с квалифицированными каменщиками и штукатурами, которые показывали, как выполнять разнообразные строительные работы. Это было полезно, и на эти занятия всегда ходило много народу. Один офицер, с которым я работал, как-то захотел сделать к своему дому пристройку. Он был в отпуске, когда строители начали ее возводить, а когда вернулся, увидел, к его изумлению, что двое парней, укладывавших кирпичи, были бывшими заключенными из Стрэнджуэйс. Штукатуры зарабатывают хорошие деньги – ребята вышли из тюрьмы с полезной профессией. Это то, что нужно большинству заключенных.

Я оглядываюсь на молодых преступников, которые привели меня в инженерное дело, когда я окончил школу. Тогда такая работа была в моде. Подобное широкое современное образование – это именно то, что нужно. Каждый парень с моего курса получил работу в конце двух лет обучения.

Если кто-то хочет освободиться на шесть месяцев раньше, он должен был поступить на работу. Частный сектор, похоже, лучше с этим справляется.

В Форест-Бэнке у нас был автомобильный цех, где ребята восстанавливали генераторы переменного тока, а также цех стеклопакетов. Вот в такой работе есть смысл. Бизнесмены обращались в тюрьму и заключали договоры на производство. Еще там были сборочные линии – заключенные собирали мебель, а в какой-то момент даже шезлонги и жалюзи. Заключенные получали приличное жалованье и полезные навыки, и все это помогало тюрьме существовать. Преступники нуждаются в сосредоточенности и чувстве поддержки общества, и в том, чтобы одновременно получать благодарность за свои усилия. Это дает им надежду. Очень немногие будут тратить деньги на что-то антиобщественное – я не выдумываю. По крайней мере, так власти дают им возможность стать порядочными гражданами, а не просто выбрасывают их обратно в джунгли, пока они снова не окажутся в тюрьме.

Теперь поговорим об условно-досрочном освобождении. Допустим, человек получил двухлетний срок. Фактическое время отбывания наказания будет меньше, и после освобождения он будет контролироваться. К примеру, если вы грабитель банка, то раз в неделю приходите в назначенное время, чтобы рассказать своему надзирателю, что вы делали. На самом деле это не полноценное наблюдение, правда?