Глазами волка

Лик заметил, что лица в толпе с каждым словом только мрачнели. Если бы в толпе были женщины, шансов у Маэса было бы больше.

Интересно, как его заткнуть? Он так разгорячён, что лезет в драку – и тем ближе его поражение.

– Крестьяне – не солдаты, могут и поголодать, – заметил самый низкорослый архонт, с клочковатой бородой и бородавкой на носу, – Нечего нас пугать восстанием в Меотии. Ты бы нас ещё гиперборейскими медведями пугал.

– Сегодня в Меотии, – мрачно произнёс Маэс, – Завтра у вас. Недовольных много, а земли мало!

– И что они сделают с царскими всадниками? С палками на них пойдут? У царя Меотии достаточно воинов, чтобы затоптать всех недовольных. И если скифов теперь не нанять, фессалийцы, фригийцы и сарматы прискачут галопом, и будут сражаться даже бесплатно – лишь бы разрешили пограбить. У Перисада нет недостатка в воинах.

– Что толку в воинах, если их нечем кормить?

– Воинов перестанут кормить в последнюю очередь.

– Я сам оттуда! У дурака Перисада во всём недостаток. От хлеба до здравомыслия..

– Если ты оттуда пришёл, то будет разумно туда и вернуться, – заметил базислевс, – Дорогу ты знаешь. И волков своих забери… А по поводу твоих слов о мятежах я тоже скажу. Если в Меотийском царстве начнётся смута – это будет просто замечательно. Пока царь Перисад будет воевать с подданными, он не сможет напасть на нас. Ему придётся покупать наши мечи, корабли и оливки. Не надо, волк, пугать нас верными барышами!

Глава 17. Чёрные шарики

52

– Я желаю нечто предложить, – сказал басилевс, – И это может помочь решению наш спора.

Рокочущая толпа притихла. При всей ничтожности полномочий, к царю прислушивались. Конечно, он не больше, чем имя на монете… но монета в торговом городе значит намного больше, чем в пустынной степи. Ведь в степи всё, что нужно, можно просто отобрать у соседа.

– Мнение совета разделились, но обсудить не получается. Обвиняемый нам постоянно мешает и перебивает, – басилевс зыркнул на удивлённого Маэса, – Он в своём праве, но терпеть подобные выходки и судить здраво – невозможно. К тому же, дело касается безопасности города. Никто их собравшихся не захочет показать себя плохим стратегом, который допустил в город врагов или прогнал союзников. Поэтому я предлагаю решить этот вопрос старым способом. Шарами. Пусть тот, кто поддерживает это, подаст голос.

Решение было единогласным. Двое хранителей закона поднялись с мест, осторожно спустились по ступенькам и исчезли в расступившейся толпе.

Снова споры и бормотание. Собравшиеся на площади обсуждали, кажется, весь процесс, от начала до текущего шага.

– У меня вопрос к члену совета, – Лик приподнял руку, – Мне подойти, или голову отрубят?

– Пока идут приготовления, ты можешь его задать, – ответил один из агораномов, – Разбирательство продолжается, можешь выступать.

– У меня вопрос к Евдоксу, – Лик шагнул вперёд, а за спиной зашушукались, – Скажите, что вы думаете о нас, ликантропах? Мы можем стать защитниками города – или мы свирепые звери?

Стало потише. Похоже, ответ Евдокса заинтересовал всех.

– Звери свирепы, люди свирепы, – медленно ответил Евдокс, – Этой ночью вы дрались, как волки. Некоторые, как видно, настолько увлеклись сражением, что превратились в волков, – в толпе захихикали, – Но есть разница. И люди, и волки могут сражаться за свою жизнь, еду или волчицу. Но только человек будет сражаться за что-то прекрасное – честь, свободу, спасение города. Вот и решай сам. Вы, оборотни-терионы, – люди, или ещё нет? А может быть – уже нет?

Он говорил так тихо, что не было слышно дальше первых рядов.

– Мы те, кто мы есть, – ответил Лик, – Мы не выбирали того, что умеем. Это Могучая Луна выбрала нас.

– Тем лучше для вас, – заметил Евдокс, – Во всех ваших бедах, получается, виновато небесное тело.

– Вы просто боитесь! – крикнул юный невриец. – Вы боитесь, что если начнёте нас защищать, то перестанете быть стратегом! Вы видели мою клятву, вы знаете, что в моём сердце нет змей!

– Когда вырастешь – ты поймёшь, что я чувствую, – Евдокс запахнул хитон на зябнущем колене, – Хотя, чтобы вырасти, тебе надо пережить это голосование…

53

– Для тех, кто впервые в городе, – басилевс посмотрел на Маэса, – я напомню правила. Чёрный шар означает смерть, белый – изгнание. Каждый человек из коллегии архонтов опускает один шар. Изгнание назначается, если хотя бы один шар будет белым. Для казни решение должно быть единогласным. Разглашать своё решение – запрещено, нарушитель изгоняется из совета и не может больше выбираться в магистраты. Пусть каждый выскажет то, что по-настоящему думает – и никто не будет покаран за его мысли.

Служители уже втащили на ступени большой старинный кувшин с краснофигурной росписью по чёрному лаку. На росписи Арес и Гефест, играли в кости, а перепуганная Афродита схватилась за тщательно уложенную причёску.

За служителями, с завязанными глазами и горшочком поменьше семенил Ихневмон. Он ступал ловко – видимо, ступени были ему знакомы и он не первый раз ходил по ним вслепую.