Глазами волка

– У скифов есть поговорка: добывать богатство кровью веселей, чем добывать его потом, – продолжал Аполлонид, – Таков нрав этого народа. Есть среди них, конечно, мужи достойные, вроде философа Анахарсиса или многоуважаемого провидца Сагилла. Но пускать в наши стены скифскую бедноту, чтобы она защищала город – это всё равно, что приглашать волка стеречь овец. Вы помните, чем это закончилось в Меотии? Царь скифов женился на вдовствующей царице, и если бы принц-наследник не поотрубал им головы, сейчас на пантикапейской агоре паслись бы скифские кони. Но в Меотии – монархия, её подданые привыкли терпеть любую царскую глупость. А можем ли мы, свободные граждане, допустить, чтобы скифы разгромили город изнутри ещё раньше, чем их царь Палак ворвётся в него снаружи?

– Он нам не царь! – закричал Маэс, – Не надо в нас Палаком тыкать! Мы вольные скифы!

– Вас, вольных, надо в рабство продать! – закричал в ответ Аполлонид. Он был настолько возбуждён, что не заметил даже нарушения регламента, – Раз сами за собой уследить не можете, пусть вас хозяева бичами воспитывают!

– Тихо, тихо, – произнёс старческий голос. Негромкий, он, однако, сразу установил тишину. Было заметно, что хозяин голоса привык командовать.

Это был старик-басилевс.

Лик проталкивался вперёд. Наступал решительный момент сражения. Самые отважные должны быть в первом ряду.

– Конечно, случилось ужасное, – продолжал басилевс, – Драки у нас бывают, это издержки демократии. Но пожаров не было. Мы стиснуты стенами, мы не можем играть с огнём. Одни предлагают вас просто убить.

– Мы будем защищаться! – крикнул Маэс.

– Мы это учтём… Есть и другое мнение – не посягать на вашу жизнь, но изгнать вас за стены, в привычную степь, раз вы в городе жить не научились. Нужно найти решение, пригодное для всех.

– Я не произносил присягу, – заговорил Маэс, – мне не позволили. Но я стараюсь ей следовать, Я не вступал в заговор ни против общины херсонеситов, ни против кого-либо из сограждан; Напомню и вам, демиурги и члены совета, что вы обещали служить как можно лучше и справедливее для города и граждан. А теперь ответьте, – откуда у тех, кто на нас напал, зажигательная смесь, которую пришлось тушить уксусом? Разве не должна она храниться в арсенале под бдительной стражей?

Тревожный ропот прокатился по толпе.

Лик перевёл взгляд на Евдокса. Тот молча следил за процессом, не подавая ни вида, ни голоса.

– Это мы выясним, – ответил басилевс, – Но сначала закончим с вашим преступлением и решить, что с вами делать.

– Но мы ни в чём не виноваты!

– А мы не устанавливаем вину. Мы выносим решение, удобное для жителей города. И нам надо определиться с этим решением. Если ты знаешь что-то, что может повлиять на наше решение – сообщи. А не перебивай старшего.

Маэс замялся. Но друг пришёл ему на помощь.

– Вы сказали, что трудно принять решение, которое всем понравится, – заговорил Лик. – Часть вашего народа хочет одного решения, часть противоположенного. Что бы вы не решили, половина останется недовольна, а убить её не получится… Знаете, я бы на вашем месте проявил мужество. Раз не могут решить, так прикажите им, чего тут спрашивать! Вы же царь! Возьмите власть! Клянусь Луной – вы не разочаруетесь в этом решении. Я бы полностью поклялся, но это долго…

– Мальчик, не клянись, а говори, что хотел.

– Да кто я такой, чтобы вам предлагать! Я вас смиренно, СМИРЕННО! – Лик прокричал это так, что было слышно даже у моря, – прошу – не отдавайте нашу судьбу в руки случайных людей! Оставьте нас в городе или изгоните. Или казните… Но своей властью! Не надо прятаться за совет!

Старик нахмурился и попытался сесть поудобней. Лик понял, что он снова сказал какую-то глупость.

– Почему ты решил, что я могу кому-то приказывать? – осведомился басилевс удивительно спокойным голосом.

– Вы же царь этого города! Я видел ваши знаки на монетах!

Старик рассмеялся. Он смеялся старческим смехом, больше похожим на кашель.

– Я никому не могу ничего приказывать, – наконец. произнёс басилевс, – Ты слишком мало жил в городе, маленький скиф. Если бы ты прожил тут больше пары месяцев, то хотя бы усвоил, что я царь – только до конца года! И вся моя власть заканчивается за ободком монеты. Я бы не стал тратить время, но напоминаю всему собранию – я никому не в праве приказывать!

Толпа опять загомонила. Но гомон был одобряющим.

Лик решил молчать. Толпа – не царь, слушать мальчишку-чужака она не будет…

Так что Маэс смог выступить снова.

– Люди, одумайтесь, – Маэс повернулся к толпе, – Вы знаете меня, вы на меня ставили! Разве можно сказать, что я – муж хитрый, алчный, в средствах неразборчивый? Нет! Разве мы – трусы? А тем временем – весь полуостров охвачен брожением. Что, если вторгнутся скифы или понтийцы? Что, если уже крестьяне Меотии, проданные за долги, наденут красные колпаки и устроят мятеж? Когда начнётся война, каждый воин будет на счету. Неужели вы не хотите, чтобы мы воевали вместо вас! Будьте благоразумны! Не лишайте город защитников!