Глядя на море

— Нет, — произнес Альбер, с трудом вернув хладнокровие. — Шины, мусор, витрина — этот тип собирается все на меня взвалить, в то время как я здесь ни при чем! Не я виноват в том, что у него полно врагов. Ведь я совсем недавно вернулся во Францию.

— И как раз с этого момента начались мои неприятности. Как бы случайно, аккурат после того, когда вы в первый раз заявились ко мне, чтобы потребовать у меня деньги.

— Это когда вы ударили меня о тротуар? — усмехнулся Альбер.

— Вы первый собирались меня ударить, вот и получили ответ — простенький прием дзюдо, чтобы я смог нейтрализовать вас. Я еще и смягчил ваше падение. А в этих делах я знаток, у меня черный пояс по дзюдо, но до сих пор я еще никого не ранил. Разве вправе вы были после этого писать на меня жалобу, да еще и продолжать мне всеми силами пакостить?

Полицейский уже казался раздраженным, догадываясь, что он не скоро разберется с этой троицей.

— Я обязан вас предупредить, что если между вами произойдет еще хотя бы один-единственный инцидент… Старайтесь держаться подальше друг от друга, понятно? Гавр — большой город, и в нем есть где разойтись, а вы — не соседи.

— Что ж, значит, я должен дать свое благословение этому вору моего наследства? — рявкнул Альбер. — Мне, стало быть, пребывать в нищете, пока он пользуется магазином и домом, принадлежавшими моему кузену, которые по закону должны быть моими? Таков конец этой истории? Я в полном пролете?

— Ведите себя спокойно. У вас нет никакого права возмущаться этими актами купли-продажи, в которых нет ни малейшего беззакония.

— Плевать мне на закон! — взорвался Альбер, забыв, где он находится.

— Прекрати! — взмолилась Люси.

— А ты заткнись! Ты хоть понимаешь, что теперь нас ждет?

— Во всяком случае, я не хочу, чтобы ты попал в тюрьму, — прошипела она со злостью. — И так уже натворил достаточно!

— Люси, ради бога! — попытался он ее остановить.

Но у той слишком накипело, и если Люси и боялась брата, то полицейских — еще больше.

— Все, что ты задумывал, всегда плохо заканчивалось! Видишь, до чего мы дошли? До участка! Я знала, что все, за что бы ты ни взялся, обернется против нас, теперь тебя вообще могут посадить, а я не хочу, чтобы ты закончил свои дни в тюрьме!

Она так крепко сжимала сумочку, что костяшки ее пальцев побелели, тогда как щеки приобрели пунцовый цвет.

Альбер смотрел на нее с ужасом, не веря своим глазам.

— Ну, теперь все понятно… — задумчиво произнес майор.

Матье ничуть не удивился, с самого начала убежденный, что именно Дельво преследовали его из мести. Долго размышляя над этим, он в конце концов стал задаваться вопросом, а не было ли у них на самом деле оснований требовать с него компенсацию? Но ему не в чем было себя упрекнуть, и он не пошел на поводу у этих упаднических мыслей.

— Значит, витрину… — продолжил отбивать на клавиатуре майор.

— Только стекло разбил, никто при этом не пострадал… — пробормотал Альбер.

Он потерял былую уверенность и опустил взгляд. Его косвенное признание в содеянном вызвало мертвую тишину, которую вскоре нарушил майор полиции.

— Господин Каррер, по поводу разбойного нападения на магазин вы подали жалобу на некоего неизвестного гражданина. Отныне дело можно переквалифицировать, поскольку господин Дельво признался в содеянном.

Поколебавшись немного, Матье со вздохом сказал:

— Отзовите жалобу.

Полицейский внимательно посмотрел на него и кивнул.

— Отлично. В результате я могу считать данный конфликт улаженным окончательно?

Матье кивнул, потом настала очередь Альбера, и тот очень тихо произнес свое «да».

— Всё, больше я не желаю ничего о вас слышать. Но предупреждаю: ни малейшего инцидента! Это ясно? Господа Дельво, вы можете быть свободны.

Оказавшись наедине с Матье, майор, казалось, расслабился.

— Я не совсем понял вашу позицию. Может быть, вы мне объясните? Страховка за причиненный ущерб теперь могла быть выплачена виновником происшествия.

— Вы серьезно думаете, что он может понести какую-нибудь материальную и гражданскую ответственность? За внешностью этого хвастуна и враля скрывается обычный полусумасшедший маргинал. Причем агрессивный и в то же время трусливый. Теперь, когда он обнаружил себя, мне больше нечего опасаться.

Озадаченный полицейский подождал немного, и Матье почувствовал себя обязанным добавить:

— Если я подам на него в суд за уничтожение имущества, я ничего не выиграю. Ничего. Единственное, чего я добьюсь, — он вновь захочет мстить.

— Да, но ведь нет никакой гарантии, что он окончательно выбросит вас из головы.

— Если только он не покинет Гавр, чтобы попытать счастья в другом месте. Может быть, сестре удастся его в этом убедить.

— Вряд ли она имеет на него большое влияние.

— Как знать…