Глиняные книги

Его планы — широки и увлекательны, его цель — высока и благородна. Он не удовлетворится, подобно Утнапиштиму, личным бессмертием. Он принесет это волшебное растение в родной Урук и накормит им всех людей, наделит им каждого из жителей. Весь его народ познает счастье вечной молодости!

Полный радостных надежд, Гильгамеш направляется в обратный путь. Добравшись до какого-то водоема, он надумал искупаться. И, когда наш герой, окунувшись в воду, наслаждался ее прохладой, запах бесценной травы учуяла змея. Она тихонько подползла и сожрала растение… Тут же она сменила кожу — волшебная трава начала оказывать свое действие.

Кончается эпос возвращением Гильгамеша в Урук и его беседой с духом Энкиду о загробной жизни.

Если снять фантастические покровы…

На первый взгляд, эпос о Гильгамеше может показаться нагромождением всяких небылиц, странных приключений и нелепых вымыслов.

В действительности же во всей этой фантастике есть, как и во всех народных сказках, свой глубокий потаенный смысл, своя мораль, свои идеи.

Нетрудно увидеть в поступках и действиях различных богов олицетворение стихийных сил природы, которым люди не могли дать разумного объяснения. Мы говорим: разыгралась непогода. Древний житель Двуречья смотрел на дело иначе. Он полагал, что непогода — это проявление гнева Адада — бога грома, молнии, дождя и ливня. Мы хорошо знаем происхождение грома и молнии, и никого они сейчас не страшат. Но иначе было в те далекие времена. Древним эти явления представлялись выражением ярости Адада, пожелавшего наказать людей.

А миф о потопе, включенный в эпос? Разве он не отражает в себе реальных фактов, фантастически осмысленных древним человеком!

Корни мифа о потопе можно обнаружить в особенностях природы южного Двуречья. Стоило подняться сильному ветру и подуть с Персидского залива, как его воды неудержимым потоком направлялись вспять, переполняли Тигр и Евфрат и затопляли всё вокруг.

Археологические раскопки показали, что в незапамятные времена в Месопотамии действительно произошло несколько наводнений исключительной силы, затопивших многие города и селения и погубивших их жителей. Естественно, древние вавилоняне не могли правильно оценить масштабы такого стихийного бедствия, и оно рисовалось им не иначе, как всемирным потопом.

При ближайшем рассмотрении не столь уж страшным окажется и Хумбаба — чудовище, олицетворявшее кедровый лес. Для жителей безлесой месопотамской равнины лесная чаша была полна загадок. Им было до жути страшно входить в густые леса Ливана, куда не проникал и солнечный луч. Воображение древних населяло леса не только дикими зверями, но и фантастическими существами, враждебными человеку.

В легендах об Энкиду — полузвере-получеловеке — явственно слышны отголоски тех далеких времен, когда человек познавал основы земледелия, учился выпекать хлеб, изготовлять вино, переходил от охоты и кочевого скотоводства к оседлому образу жизни, к земледелию.

Таким образом, за фантастическими покровами, в которые облечены рассказы о похождениях Гильгамеша, проступает бессилие древних вавилонян перед стихийными явлениями природы, неумение понять и правильно истолковать их.

Но есть в этих рассказах высокое героическое начало — стремление познать законы земли, тайны жизни и смерти, преодолеть, побороть слепые силы стихий, получить над ними власть, обрести для человечества бессмертие.

Поэма воспевает волю к жизни, непреклонность героя, идущего к своей цели. Его не могут устрашить силы природы, олицетворенные в многочисленных коварных, злых и мстительных богах. Он с честью проходит через все испытания.

Вспомним, что боги пытаются не только запугать Гильгамеша, но и соблазнить и подкупить его. Но тщетны все их попытки.

Гильгамеш, побеждающий льва.

Победив чудовищ, он равнодушно проходит мимо сверкающих огнями драгоценных камней. Он отвергает любовь неверной и изменчивой богини Иштар. Его сердце не трогают соблазнительные картины житейских радостей, нарисованные волшебницей Сидури-Сабиту. В минуту смертельной опасности Гильгамеш говорит: «если паду я, — останется имя!»

Не из-за личных выгод — ради блага своего народа идет Гильгамеш на трудные подвиги, и эта благородная идея близка и понятна советским людям.

Родоначальник советской литературы А. М. Горький очень высоко ценил устное народное творчество, видел в нем гениальное воплощение заветных мыслей и дум трудящихся масс. Он утверждал, что «подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества».

В сказочных образах мифов, легенд, сказаний отражены народные чаяния о покорении природы, о преодолении болезней, старости, смерти, об облегчении жизни людей, об освобождении от гнета и эксплоатации. «Наиболее глубокие и яркие, художественно совершенные типы героев, — говорил Алексей Максимович, — созданы фольклором, устным творчеством трудового народа».

К числу «наиболее глубоких и ярких, художественно совершенных» образов можно смело причислить и Гильгамеша, бесстрашного героя древнейшего в мире эпоса.