Глиняный денщик

П р о х о р: Я у детей в землянке был. Трёх новеньких, шестилеток бойцы привели; в лесу нашли.

К а т я: (Удивлённо) Как в лесу нашли?

П р о х о р: Так вот и в лесу. Фашисты в деревню Остапово вошли, всех жителей и старых и малых в амбар колхозный загнали и подожгли. Эти трое, что в лес прибежали, самыми маленькими оказались, потому из сарая и выбрались, под сруб подлезли…

К а т я: (Взволнованно) Дети не обгорели?

П р о х о р: Нет, не обгорели. Только испуганные, молчат, даже не плачут, как окаменелые. Я им игрушки из глины слепил наши саратовские, жаворонков, чтоб пели. Поиграл с ними немного… Как в свистульки стали свистеть – повеселее стали, в глазках искорки появились. Слышишь (раздаются свисты) Это они посвистывают, наши маленькие жаворонки.

К а т я: Точно жаворонки. И в небе поют, и дети свистят, похоже.

П р о х о р: Просто здорово! Я вот что иногда думаю: «В народной игрушке заключена великая сила любви, и она проливается из неё на всех нас. И мы от этой, пролитой на нас любви, становимся во имя её храбрыми, стойкими, смелыми, горячо любящими свою Родину». Это правда, Катя. Игрушка – это тоже наше оружие. Может быть, даже для врагов наших пострашнее автомата и пулемёта будет …

К а т я: Ой! Какой ты молодец Проша, всё умеешь и с фашистами воевать и игрушки лепить (обнимает Прохора.). Пошли скорее к нашим жаворонкам (взявшись за руки уходят).

К о м и с с а р: (выходит на полянку, смотрит в сторону уходящих Прохора и Кати, качает головой) Вот ведь как жизнь устроена. Вокруг война, смерть. Не успеваем партизан хоронить, а тут любовь. И никакие фашисты с этой любовью справится не могут. Потому что любовь созидает, а фашизм – разрушает. Любовь защищает, а коричневая чума в могилу гонит. Вот так вот (уходит)

Действие второе

На полянку вбегает боец Степан.

С т е п а н: (Громко кричит) Санитара сюда! Санитара! Катя! Ты где! Командира… Понкратова ранило!!! Перевязать надо… (нервно, разводит руками) Сам видел. Только что сюда пошла и нет…

К а т я: (вбегает на полянку) Чего кричишь? Кого перевязать надо?

С т е п а н: Командира нашего ранило…

К а т я: Где он!

С т е п ан: Вон (показывает рукой) видишь, на носилках несут.

Показываются несколько партизан с носилками. Носилки ставят на подставки (пни). Катя бросается к носилкам.

К а т я: Иван Степаныч! Товарищ командир! Миленький… Как же это вас так (расстегивает на раненом фуфайку, достаёт бинты, торопится).

С т е п а н: На засаду немецкую нарвались. В соседний отряд ходили. Туда прошли, а оттуда – засада.

К а т я: Рана тяжёлая. Срочно нужна операция. Если операцию не сделать, то он умрёт. Пулю достать надо…

С т е п а н: (Обращается к Кате) Так делай эту операцию. Кто у нас санитарка, ты, или я?

К а т я: Я не хирург. Сам знаешь, что наш хирург умер. А я умею только перевязки и уколы делать.

С т е п а н: А у меня вообще нет никаких курсов по военному делу. Первого фрица вилами в нашей деревне заколол, когда он стал корову со двора выводить. Второй фриц в это время хотел в меня из карабина выстрелить, да осечка вышла. Я и его укокошил. Это и были мои курсы по предмету – как с врагами Родины надо бороться… Вот так (говорит Кате приказным тоном). Делай операцию и немедленно!

К а т я: Сравнил меня с сабой… Ты врагов убивал, а я должна Ивана Степановича собственными руками зарезать (плачет в голос). Разница есть. Герой с дырой. (короткая пауза) У меня рука не поднимается… Ы-ы-ы-ы-ы (вытирает слёзы). (Подходит Прохор).

П р о х о р: (Степану) Что пристал к девчонке? Не умеет она. Ни делала этого никогда. Не знает… Понял…

С т е п а н: (Грубо) Ты же, Екатерина, помогала Матвею Петровичу, когда тот операции делал, что-то видела, запомнила…

К а т я: (сквозь слёзы) Помогала… Как помогала? Подай это… Вытри пот со лба, сделай укол… Проверь пульс… Вот и вся моя помощь.

П р о х о р: (Обращается к Степану) Слышал?!

С т е п а н: Заступник нашёлся! Да я тебя сейчас (снимает с плеча автомат, двигается на Прохора) По закону военного времени! Саботажники!

К а т я: (Встаёт между Прохором и Степаном) Охолоньте оба! Петухи!

С т е п а н: Что ты Катька в этом мямле нашла (кивает на Прохора). Как фрица в плен взять – так это Степан. А как в поцелуйчики играть, да игрушки свои дурацкие лепить – так это, понятное дело, Прохор (уходит).

П р о х о р: (Обнимает Катю, прижимает к себе) Любушка моя. Скажи мне. Ну, хоть один шанс спасти командира есть? Ну, хоть один единственный из тысячи… Ты знаешь, как я тебя люблю. У тебя получится? Сделай, а? Во имя нашей любви… Я сам буду у тебя пот со лба вытирать, подавать что надо. Другого варианта нет. Другой вариант только один – мы его вот здесь на этой самой полянке через час закопаем и всё. А как говорит наш комиссар: «Любовь созидает». Так твоими руками и нашей любовью и будем его лечить.

К а т я: (Бросается к Прохору на шею восклицая) Прошенька! не могу я!!! Родно-ой! Не могу-у-у!!!

П р о х о р: (Отрывает Катю от себя, смотрит в глаза) Ну хоть один шанс, что получится, есть. Я знаю, что есть! (целует Кате лицо).

К а т я: (Всхлипывая) Шанс есть, но я боюсь.