Глобальные трансформации современности

Догоняющее развитие как феномен третьей четверти XX столетия в ситуации глобализации себя полностью исчерпало; вместо этого на глобальном пространстве, соединяющем всех со всеми, заработал насос, перекачивающий доходы преимущественно в одну сторону — в направлении и без того благополучных стран973.

Характерным признаком глобализации являются и постоянное одностороннее совершенствование, и структурное обогащение игроками мирового авангарда своего экспансионистского (прежде всего — информационно–финансового) инструментария, что сопровождается эффектом нарастания неэквивалентности.

Так что усугубляющееся неравенство — это уже не наследие исторических судеб и обстоятельств, вроде колониализма, а результат одностороннего, теперь уже постиндустриального, успешного развития передовых стран. И результатом асимметрии является не только опережающее благополучие стран авангарда, но и — как следствие этого — то, что уровень жизни почти трети населения Земли снизился ниже ранее достигнутого974. Причем снижение это происходит не только по критерию размера доходов.

В странах, где суммарный уровень жизни снижается, в условиях глобализации не только бедность, но и деградация пронизывают все сферы. Именно здесь больше всего разрушается природная среда обитания, крайне низок уровень образования, катастрофично состояние здоровья, некачественна и убога пища, неблагоприятна социальная сфера, тотальны коррупция и криминалитет. Продолжительность жизни в этих странах как минимум в полтора раза меньше и т. д. Иными словами, речь идет о том, что благополучные и деградирующие страны — это не только разные жизненные уровни, но и разные миры.

Особенно контрастно это различие в странах Африки южнее Сахары и во многих государствах Южной Азии. Здесь не без влияния западной глобальной (в том числе ценностно–культурной) экспансии образовались огромные — как язвы на теле Планеты — очаги хронического голода, жестокой конфликтности и геноцида. И перспективы преодоления подобных ситуаций пока что напрочь отсутствуют. Отсутствуют при том, что, согласно данным экспертов Международной организации питания, ныне в развитых странах 2–3% населения могут прокормить страну, а имеющиеся в распоряжении человечества ресурсы достаточны, чтобы обеспечить питанием 20–25 млрд человек.

Сомнений нет: сама по себе безальтернативность разрастания пропасти между странами успешными и неуспешными, а также перспектива ускоренного опускания третьей части населения Планеты до положения изгоев свидетельствуют о полной несостоятельности сложившейся глобальной системы и о ее преходящем, промежуточном статусе.

Но дело ведь к этой, вышеобозначенной, асимметрии не сводится.

Черты неустойчивости и неравновесности, равно как и устрашающие перспективы, все больше обретает и победоносный мир евроатлантизма. Причем неприятности, грозящие обернуться потерей идентичности, как бы в виде бумеранга обрушивает на благополучный (пока что) Запад униженный и обездоленный глобализацией третий мир.

Весьма чувствительные потери в виде подрыва и девальвирования западных ценностей — тех ценностей, которые только и делают Запад успешным, уже в ближайшей перспективе будут нести страны евроатлантизма из–за захлестывания их пространства миграционными потоками. Уже имеются расчеты, показывающие, когда именно в Соединенных Штатах погоду будут делать испаноговорящие «латинос»; когда в Великобритании критическую массу будут составлять индусы и арабы; через какое время ислам потеснит христианство во Франции; в какие сроки среди населения Германии будут преобладать албанцы, турки, курды, югославы и т. д.

Конечно, подобное смешение народов в конечном счете оздоровит дряхлеющие, демографически несостоятельные евроатлантические этносы, и человечество от этих перемен в конечном счете выиграет. И это при том, что белому западному человеку придется крайне болезненно пережить подобные трансформации. Но главное, видимо, произойдет: в таких условиях чудовищным асимметриям и планетарным катастрофам, привносимым ведомой Западом глобализацией, по всей видимости, будет положен конец. Ведь сам источник нынешних глобальных неурядиц — а им является Запад — в определенном смысле перестанет существовать из–за этнического перерождения.

Ведь роковая специфика нынешней глобализации, предопределяющая болезненный разрыв миров, лишь внешне проявляется через финансовые инструменты и информационные технологии. За этим всем скрываются главные источники западной экспансии и связанных с ней глобальных противостояний, а именно: источники, заключенные в экстравертной (по К.-Г. Юнгу) природе западного человека; в возведении погони за деньгами в ранг смысла жизни; в трактовке (с позиций протестантизма) обогащения как явления богоугодного.