Глобальные трансформации современности

Так что принципиально ошибаются те, кто сводит природу нынешней глобализации целиком к началам объективной заданности. Они игнорируют то фундаментальное обстоятельство, что источником как успехов, так и неудач разных стран и разных миров являются цивилизационные ценности, то есть дух, а не материя975. Причем они игнорируют очевидное: то, что вся история производственно–технологического прогресса, начиная с промышленной революции, подтверждает доминирование ценностных факторов над всем остальным. Кстати, те же свидетельства приоритетности духа (ценностей) над материей (в успехах или неудачах в экономике) дает вторая половина XX столетия. Ведь именно в этот период — по результатам постколониального цивилизационного ренессанса — страны, демонстрирующие феноменальные успехи или же досадные неудачи, буквально были разделены линиями цивилизационных разломов. Одно дело — страны конфуцианского пояса, другое — мир Ислама или же Африка южнее Сахары и т. д.

И, конечно же, сам западный мир, проехавшийся глобальным катком по планете, не смог бы достичь вершин конкурентного успеха, не будь он вооружен всепобеждающим ценностным инструментарием евроатлантической цивилизации. Тем более, что в самих процессах нынешней глобализации экспансионистская составляющая, производная от западной политики и Западного Проекта, слишком уж очевидна. Это и прозападная рецептура реформирования по МВФ; и двойные стандарты, исходящие от ВТО; и лоббирование высшей властью стран Запада интересов ТНК; и давление на незападные миры в части дерегулирования и поспешной (никак не подготовленной) открытости; и многое другое, выходящее за рамки собственно технологической вооруженности, в чем (наряду с Японией) беспроблемно лидирует Запад.

Глобализация, уже самой объективной заданностью «работающая» на Запад, дополнительно им взнуздывается и подминается через доминирующую прозападную глобальную политику и ориентированный на глобальную экспансию стратегический Западный Проект.

Так что Запад, который сполна пожинает плоды объективной глобальной заданности, дополнительно разворачивает глобальные процессы в свою сторону в качестве субъекта (глобального игрока), реализующего специфическую систему цивилизационных ценностей.

Отсюда, однако, логично напрашиваются выводы и от обратного: намечающийся на обозримую перспективу подрыв идентичности в странах западной цивилизации неизбежно обернется смягчением, а может, и преодолением экспансионистской природы глобализации. Ведь население незападных миров в основном (опять же, по К.-Г. Юнгу) интравертно; оно по своим культурным характеристикам не может в той же мере продуцировать глобальный экономический экстремизм, как Запад. Да и ажиотажное потребительство, существенно подстегивающее нынешний глобальный экспансионизм, в незападных мирах отсутствует.

Так что надежды на придание в недалеком будущем (через смешение народов) глобализму «мирного характера» не лишены оснований. Но это при условии, если сами доминирующие на планете страны западного авангарда не сумеют (до собственной кончины) обуздать и облагородить нынешнюю глобализацию посредством установления иного, приемлемого для человечества, миропорядка. Ведь к этому все больше подталкивают Запад не только растущее сопротивление незападных миров, но и антиглобалистские движения в собственных странах. К тому же всплеск (в виде реакции на глобальные потоки иммиграции) праворадикальных националистических движений в большинстве западных стран уже сейчас таит угрозу злокачественного перерождения ценностей свободы и демократии; а одно это лишило бы Запад претензий на мировое лидерство.

Могут возразить, что опасные для Запада тенденции пока эмбриональны, и это не вызывает сомнений. Но то же самое (о нерушимости устоев) недавно мы слышали (от тех же лиц, ныне — перерожденцев) по части прочности СССР. Казалось, что утес, испытывающий удары волн, извечно победоносен. Но побеждают в конечном счете волны; а крах подточенного волнами утеса — всегда неожиданность. К тому же под влиянием глобализации все изменения, подтачивающие устои, именно в наше время происходят стремительно. Ни страны, ни цивилизационные миры не успевают адаптироваться к новым обстоятельствам. Причем, что касается Запада, здесь сама его победоносность, сочетаемая с традиционной (для стран с демократией) политкорректностью, буквально обрекает соответствующие страны на межцивилизационный синтез, а значит — и на производные от синтеза «перерожденческие» трансформации.