Глобальные трансформации современности

Как видим, глобальные взаимодействия (прямые и обратные) различных стран и целых миров дают несомненные доказательства переходного состояния не только развивающихся стран, но и стран высокоразвитых, попадающих в ловушку собственного успеха. Неравновесность и неустойчивость, охватывающие практически все миры, в условиях нынешней глобализации, сочетающей, как известно, и объективные начала, и мощную субъективность, пока не могут не усиливаться. А это означает, что тенденция разрыва и деформации миров окажется в конечном счете настолько труднопереносимой, что человечество вынуждено будет преодолеть господствующие ныне переходные состояния и выйти на траекторию определенности и формационной устойчивости.

Что же касается природы нынешней глобализации, взятой в контексте стадиальных характеристик стран и миров, то на этом фоне известное изречение Ф. Фукуямы о «конце истории» (т. е. об окончательной сформированности западной модели, о ее пригодности для человечества) выглядит как издевательство над истиной. Сегодня от этого тезиса отказался и сам Фукуяма, поскольку и западный мир за короткое время (с момента, когда это было сказано) превратился из, казалось бы, навсегда устоявшейся тверди в некий промежуточный феномен, дрейфующий в неизвестном направлении.

3

Специфика нынешней мирохозяйственной структуры заключается, кроме прочего, и в том, что неустойчивость и неравновесность определяют переходное состояние не только стран и миров, но и глобальных процессов как явлений надстрановых. Речь идет в этом случае, прежде всего, о наиболее чутких процессах — о глобальных финансах.

Выше уже говорилось о том «вкладе», который глобальные финансы вносят в неравновесность и неустойчивость стран и миров. Но их роль в формировании переходного состояния систем не сводится лишь к этому. Финансы, под влиянием глобализации, сами становятся носителями флуктуационных шоков, хаотичности, крайней поведенческой неустойчивости и «капризности». И эти свойства оборачиваются деструктивностью и разрушениями, болезненными разрывами экономической материи. По этой причине типичными для глобального финансового пространства становятся «приступы» стадной паники, внезапные, не поддающиеся контролю «притоки» и «оттоки» капитала, все чаще оставляющие после себя руины.

Нарастающее доминирование на глобальном пространстве наиболее успешного виртуального капитала, порождающего спекулятивную вакханалию и отрыв финансов от реального сектора, таит в себе, кроме прочего, и потенциальную глобальную опасность прорыва финансового «пузыря», что может обернуться, по мнению ряда экспертов, внезапным крахом всей финансовой системы. В условиях, когда спекулятивный капитал все с большей кратностью превышает способность экономики осваивать финансы, такая опасность выглядит приближающейся.

Ясно, что все эти трансформации, обретающие характер зловещих флуктуаций, демонстрируют все тот же переходный характер нынешних финансово–глобальных перемен. Преодоление такого состояния как нежелательного и промежуточного, а также дрейф финансовых моделей в сторону устойчивости являются, несомненно, императивом ближайшего будущего. В противном случае — при выдерживании главными глобальными игроками принципа нейтральности к этой усиливающейся тенденции — человечество могут ожидать масштабнейшие финансовые катастрофы.

Печать перерождения и вырождения несет в условиях нынешней глобализации и конкуренция. И, снова–таки, ее стихийно складывающаяся модель дает свидетельства чего–то переходящего, изживаемого, в том числе и по причине растущей несовместимости с линией стабильности и прогресса. Так, ТНК — эти главные игроки на глобальном пространстве — тщательно избегают передачи и даже продажи наукоемких технологий новых поколений, даюших наибольшую доходность. Причем в современных условиях — в отличие от прошлого — ситуация такова, что преодоление монополии оказывается почти невозможным. А это имеет своим следствием не только консервирование отставания стран третьего мира, лишенных собственных научно–технологичных сегментов, но и задержку технологического прогресса в передовых странах, поскольку беспроблемность «единоличного» владения той или иной ТНК уникальным технологическим инструментарием лишает эти гигантские структуры модернизаторских мотиваций.

Широчайшее распространение в таких условиях получает скупка «на корню» изобретений и их авторов с целью припрятывания новинок и недопущения их воплощения в реальные проекты. Не случайно в такой ситуации рост производительности труда в странах мирового авангарда и в размещающихся в них ТНК существенно замедлился; и главным источником роста доходности, если речь идет о внутренних возможностях, становятся слияния и поглощения корпоративных структур, т. е. эффект масштаба. Другим важным источником доходности, свидетельствующим, опять–таки, о регрессе, о подавлении конкуренции монополией, является в нынешней глобальной ситуации искусственное, и чаще всего беспрепятственное, завышение цен, что тоже представляет собой признак конкурентного вырождения.