Глобальные трансформации современности

Требует обоснования само определение Китайско–Дальневосточной системы в качестве именно цивилизационного мира, включающего две цивилизации: Китайско–Восточноазиатскую и Японско–Дальневосточную, а не единой цивилизации. Ведь японская социокультурная система является производной от китайской в такой же степени, как древнерусская от византийской.

Действительно, если мы будем вести рассмотрение в рамках Средневековья, точнее — всего доколониального периода, то выделение Японии в отдельную цивилизацию, при всей ее специфике и вто время, не покажется обоснованным. До середины XIX века Япония выглядит типичной субцивилизацией той цивилизационной системы, бесспорным ядром и доминантой которой был Китай. Ситуация начинает принципиально изменяться с революции Мейдзи 1868 г., когда Страна восходящего солнца принципиально вступает на путь модернизации, тогда как Китай, с началом Опиумных войн и восстания тайпинов, ускоренными темпами дезинтегрируется. Тем более принципиальные различия между Китаем (вместе с Вьетнамом и Северной Кореей) и Японией (вместе с Южной Кореей и Тайванем) наростают в течение нескольких десятилетий после окончания Второй мировой войны, достигая своего апогея в 70‑х гг. XX века.

В последнюю четверть века экономические различия между Японией с Южной Кореей и Китаем с Вьетнамом перестали усиливаться, более того, Китай и Вьетнам, вступив на путь реформ, несколько сократили эту дистанцию. Однако, как представляется, возникшее цивилизационное расхождение, условия для которого подспудно созревали как минимум с XIII века, от этого не исчезло.

Вместе с тем между Китайско–Восточноазиатской и Японско–Дальневосточной цивилизациями в силу ряда причин, в том числе и относительно недавнего отпочкования Японии в самостоятельную цивилизацию, расхождения не представляются столь глубокими, как между «Большим Западом» и Восточнохристианско–Евразийской цивилизацией, а промежуточные звенья между ними в лице разделенной Кореи, «китайско–океанических» Тайваня, Гонконга и Сингапура, а также насчитывающей десятки миллионов китайской диаспоры в странах Юго–Восточной Азии представляются экономически и демографически куда более значимыми, чем Греция с православными балканскими славянами и Румынией, Западная Украина и государства Восточной Прибалтики.

Анализ цивилизационной структуры Восточноазиатско–Дальневосточного цивилизационного мира особой сложности не представляет. Как уже было отмечено, ее главными составляющими являются Китайско–Восточноазиатская и Японско–Дальневосточная цивилизации.

КИТАЙСКО-ВОСТОЧНОАЗИАТСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ является древнейшей в мире из ныне существующих цивилизационной системой с непрерывной историей развития, начавшейся в середине II тыс. до н. э. Конечно, цивилизационная история Ближнего Востока (Египет, Месопотамия) значительно куда более древняя. Однако Древний Египет и Шумер, Ассирия и Вавилон никак не могут быть отнесены к Мусульманско–Афроазийской цивилизации, хотя, безусловно, находятся в ее основе. В то же время наращивание аутентичного социокультурного потенциала на цивилизационной стадии развития в долине среднего Хуанхэ, при всех взлетах и падениях, происходит с эпохи Шан–Инь, что всегда осознавалось самими китайцами (склонными относить начало своей цивилизации в еще более древние времена).

Вместе с тем сама цивилизация Китая никогда не была гомогенной. Ее основой стали царства среднего Хуанхэ, объединенные в конце III века до н. э. в единую империю (Цинь и вскоре сменившую ее Хань). Тогда же в нее вошло и царство в среднем течение Янцзы — Чу, имевшее иную этническую природу. Вскоре были завоеваны и небольшие вьетские (этнически родственные предкам вьетнамцев) государства Южного Китая (Данвьет, Намвьет и пр.). В течение нескольких веков их население было в социокультурном отношении ассимилировано сложившейся на севере конфуцианской цивилизацией Китая. Но принципиальные этнические, языковые, культурные, и тем более хозяйственные, различия между Севером и Югом Китая, определяющиеся особенностями традиционной экономики, этнической подосновой, политической историей и тому подобными факторами, сохранились по сей день. Поэтому можно говорить о Севернокитайском и Южнокитайском субцивилизационных ареалах.

В определенные периоды истории (начиная с эпохи Хань) в состав Китайской империи входили также Корея и Северный, так сказать, исконный Вьетнам, что определило их цивилизационный статус. Китай непосредственно накладывал на них отпечаток своей конфуцианско–бюрократической цивилизации, но передавал их народам и свои высшие культурные достижения, преимущественно творчески адаптированные и модифицированные корейцами и вьетнамцами. Поэтому вне собственно китайского ядра можно выделить две периферийные по отношению к нему субцивилизации — Корейскую и Вьетнамскую.