Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

С момента рождения человечества, но особенно в настоящую эпоху, любое произведение, принадлежащее к миру культуры, является по своей природе неограниченным и всеобще-ценным. Теорема Пифагора или опыт талантливого педагога, новые формы человеческого общения или произведение искусства (симфония, картина, книга) - все они в потенции могут использоваться бесконечно долго бесконечно широким кругом субъектов. Их от этого «не убудет» (в данном случае мы абстрагируемся от проблем тиражирования материального носителя культурных благ и внешних для мира креатосферы форм частной интеллектуальной собственности - к этим вопросам мы вернемся в последующих частях работы). Следовательно, ограничения, свойственные для материального производства, для них неактуальны. Другое дело, что в креато-сфере возникают свои «ограничения», которые устроены принципиально иначе. Во-первых, доступ к предметам культуры и включение в процесс со-творчества «ограничены» необходимостью осуществления деятельности по их распредмечиванию. В этом их отличие от потребления благ материального производства. Во-вторых, бытие феноменов креатосферы «ограниченно» с точки зрения проблем их старения.

Но об этом также позже. Сейчас зафиксируем еще раз: книги, симфонии, песни, стихи, формулы, творческий опыт - все это потенциально доступно каждому, все это в принципе неуничтожимо и в потенции для каждого может быть ценно (в том числе в будущем)¹.

Эти феномены культуры не могут быть потреблены. Единственный способ взаимодействия с ними - это диалог, в который вы можете вступить, и тем самым увеличить богатство культурного мира. В самом деле, прочитав, например, книгу, вы, будучи культурным человеком, рож-

^ философский язык мы бы его перевели так: абстрагируясь от всех прочих обстоятельств, рассматривая проблему только на сущностном, принципиальном уровне.

¹ На языке economics блага, для которых дополнительные потребители не увеличивают издержек производства этих благ, относятся к группе «неконкурентных» благ (в учебниках economics в качестве примеров таких благ часто приводятся маяки или скоростные шоссе). А блага, для которых верно то, что люди не могут быть исключены из сферы потребления этих благ и в силу этого могут пользоваться благами без прямой оплаты, называют «неисключаемыми», приводя обычно в качестве примера национальную оборону (подробнее об этих категориях благ см., например: Пиндайк Р.С., РубинфельдД.Л. Микроэкономика. М.: Дело, 2000. С. 678-680).

Можно сказать, что посредством введения понятий «неконкурентности» и «неисключаемости» благ (и шире - посредством рассмотрения проблем производства общественных благ) в economics предпринята попытка ввести в научный оборот рассматриваемые нами в данном разделе феномены. Но рыночноцентричный инструментарий economics не позволяет в полной мере иссследовать сущность явлений, о которых мы ведем речь в данном тексте.

даете новый мир ассоциаций, творческих интенций, интересов (в том числе в ваших собственных действиях, поступках), а это и есть расширение мира культуры. При этом вы не уничтожаете книгу, но, наоборот, «оживляете» ее содержание (и тем самым ее автора), делаете актуальной эту культурную ценность. Последнее происходит и в науке, где вы, развивая (или даже опровергая) предшествующие идеи, тем не менее сохраняете эти достижения («снимая» их), ибо в этом мире негативный результат тоже есть результат, часть истины как конкретного развивающегося целого (помните, мы отмечали: конкретное есть не результат, но результат со своим становлением).

Итак, «ресурсы», которыми являются феномены культуры, относятся к миру, лежащему «по ту сторону материального производства». Они являются всеобщими, неограниченны, неуничтожимы. Как тут не вспомнить знаменитое булгаковское: «Рукописи не горят»! Физически может быть уничтожен только материальный носитель культурной ценности. Другое дело, что для существования этой ценности нужен хотя бы один материальный носитель: человек, папирус, лист бумаги или компьютер. Наконец, для сохранения культурной ценности нужны социальные условия, позволяющие ее распредмечивать.

Однако с принципиальной точки зрения (если не брать во внимание материальный носитель и социальные обстоятельства) они могут бесконечно распредмечиваться («потребляться») сколь угодно широким кругом лиц и на протяжении сколь угодно продолжительного периода времени⁸⁸.

В процессе распредмечивания такой «ресурс» всякий раз как бы «оживляется», превращаясь из потенциальной в актуальную культурную ценность.

Более того, ценность феноменов культуры определяется именно тем, сколь широко и сколь долго они служат одним из «партнеров», субъектов для диалога, для со-творчества, для распредмечивания.