Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

Пройдя по спирали виток «отрицания отрицания» своей эволюции (товарное производство как генезис капитала - развитой промышленный капитализм - империализм и последующие стадии «заката»), капитал в конце ХХ века начал процесс восстановления подорванной социал-реформистским периодом всеобщей власти рынка как господствующей формы координации (и аллокации ресурсов). Но это восстановление на новой основе (на основе информационных технологий, достижений предшествующей эволюции капитала, кризиса мутантного социализма, глобализации.), и потому с новым содержанием, а это значит - воспроизводство (опять же по спирали отрицания отрицания) не просто капиталистического рынка, но некоторого нового вида последнего.

Тотальный рынок сетей

Корпоративный капитал эпохи глобализации существенно видоизменяет все основные черты товарных отношений, генерируя процесс становления тотального рынка¹⁰³. Тотальность рынка на эмпирическом уровне оказалась наиболее заметна с конца XX века, когда неолиберальная практика и идеология дошли в своей экспансии до рубежа так называемого «рыночного фундаментализма»¹.

Существеннейшая черта этого нового качества рынка, скрывающаяся за практикой и идеологией рыночного фундаментализма, - это завершение начавшегося с эпохой монополистического капитала перехода к рынку, где господствует не покупатель, а тот, кто навязывает ему определенную систему потребностей и действий, а именно - корпоративный капитал. Именно он сознательно манипулирует остальными агентами рынка, будь то домохозяйства или мелкие производители. Все они превращаются в клиентов корпораций, еще точнее - корпоративного капитала, который как целое, скорее, господствует над рынком, чем подчиняется его стихийным законам.

Тоталитарный рынок: сети и их хозяева («рынок пауков и паутин»)

Эта система господства уже давно известна социально-экономической теории. Едва ли не впервые она была отражена В.И. Лениным и его последователями, писавшими, как мы уже заметили выше, о подрыве свободной конкуренции рыночной монополией. Существенно, что в этом случае были показаны, во-первых, материальная основа этого регулирующего воздействия (обобществление производства и обмена) и, во-вторых, то, что это регулирующее воздействие монополистических объединений на рынок есть зародыш нового отношения, в своем развитом виде принадлежащего будущему - планомерности общественного производства. Неслучайно в этой связи Лениным было подчеркнуто,

^ Подчеркнем также, что положение о тоталитаризме современного рынка развивается в ряде работ Л.А. Булавки, где акцентируются преимущественно проблемы взаимодействия экономики и культуры (см.: БулавкаЛ.А. К феноменологии симулятивного бытия // Философские науки. 2012. № 10. С. 56-71; Булавка Л.А. Постсоветская культура: принуждение к мутации // Политэкономия провала. Природа и последствия рыночных «реформ» в России / Под ред. А.И. Колганова. М.: Едиториал УРСС, 2013. С. 151-170; Булавка Л.А. Императивы симулятивного бытия// Альтернативы. 2012. № 2).

¹ Тезис о «рыночном фундаментализме», «тирании рынка» и т.п. ныне весьма популярен и в России (где его критика, правда, смешивается с осуждением главным образом геополитического доминирования Запада - эта линия особенно ярко представлена в работах А. Зиновьева), и за рубежом (см., например: Bourdieu P. Acts of Resistance. Against the Tyranny of the Market. N.Y., 1998; Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999). Критику рыночного фундаментализма см., в частности, в работах: Гринберг Р.С., Рубинштейн А.Я. Основания смешанной экономики. Экономическая социодинамика. М.: ИЭ РАН, 2008; ГринбергР.С., Сорокин Д.Е. Опасный пессимизм. Отказаться от демонизации роли государства в экономике // Экономическая система России: Анатомия настоящего и стратегия будущего (реиндустриализация и/или опережающее развитие) / Под ред. А.В. Бузгалина. М.: ЛЕНАНД, 2014.

что планомерное регулирующее воздействие на рынок дают уже тресты. Планомерность же будущего предполагает, что ее субъектом является все общество и осуществляется она в интересах развития личности каждого, а не увеличения прибыли корпораций¹.

Это идейное наследие было воспринято и развито советской политэкономией (в первую очередь, но не только, «цаголовской школой»), авторы которой специально акцентировали переходный характер отношений монополистического регулирования рынка, которые они назвали «неполной планомерностью». Мы об этом уже писали в связи анализом диалектики трансформационных процессов и генезиса постры-ночных отношений в первой части, но здесь будет уместно напомнить весь комплекс параметров регулирующего воздействия на экономику со стороны монополистических союзов².