Глубокие воды

– Хорошо, я принесу, – сказала Эвелин и опять пошла в дом.

– А что случилось? – спросил Фил. – Судорога?

Никто не ответил.

Мелинда стонала, закрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону.

– Может, он ударился головой? Вик, он нырял? – спросил Фил.

– Нет. Он плескался… – Вик выпустил жесткую грудную клетку. – На мелководье.

– И все с ним было хорошо? – спросила Мэри.

– Да, – сказал Вик.

Фил оттолкнул Вика:

– Давай-ка я.

Заунывный скорбный вой сирены, колеблясь то на высоких, то на низких нотах, приблизился, потом гулко забасил и умолк. Фил продолжал сосредоточенно приподнимать и отпускать грудь и плечи Чарли. Через лужайку к ним бежали фельдшеры в белом с кислородным баллоном.

Мертвенное сияние безрадостного рассвета озарило место происшествия. В таком белесом свете никто не вернется к жизни, подумал Вик. Это свет смерти. Фельдшеры хлопотали, задавали вопросы, снова принимались делать искусственное дыхание, а Вик чувствовал, как устал. Он как будто очнулся от транса. До него лишь сейчас дошло, что он обречен, если де Лайла спасут. Пока он делал искусственное дыхание, это не приходило ему в голову. Он старался изо всех сил, как если бы на месте Чарли был Хорас. Он совершал необходимые движения, хотя и не хотел, чтобы де Лайл возвращался к жизни. На какой-то миг ему померещилось, что он не топил де Лайла, что все это произошло лишь в его воображении, а не в действительности. Вик внимательно всмотрелся в лицо де Лайла, как и все остальные – все, кроме Мелинды, которая с остановившимся взглядом причитала и всхлипывала.

Один из фельдшеров обескураженно покачал головой.

Хлопнула дверь. По лужайке торопливо шел доктор Франклин – энергичный седовласый старичок с черным саквояжем, врач, который был свидетелем появления на свет Трикси, который всем лечил переломы и острые несварения, вскрывал нарывы, прописывал диету и мерил кровяное давление.

– Вы начали искусственное дыхание после того, как позвонили мне? – спросил он, держа де Лайла за запястье и приподнимая ему веко.

– Нет, – сказала Эвелин. – Мы начали на несколько минут раньше.

Доктор Франклин недовольно мотнул головой.

– Неужели никакой надежды? – спросила Эвелин.

Мелинда застонала громче.

– Похоже, что нет, – хмуро ответил доктор Франклин, готовясь сделать инъекцию.

Мелинда, рыдая, закрыла лицо ладонями.

Доктор Франклин, очевидно привыкший к неотложным ночным вызовам и к тому, что обнаруживал в такие часы, не обращал на нее никакого внимания – наверное, обратил бы, если бы утонул Вик. Тогда у доктора Франклина нашлось бы время, чтобы сказать словечко безутешной жене. Он воткнул в руку де Лайлу иглу.

– Через несколько минут увидим, – сказал доктор Франклин. – В противном случае…

Он держал де Лайла за левое запястье.

Фил отступил на несколько шагов, за ним последовала Эвелин. Хорас и Мэри присоединились к ним, как будто дистанция между ними и трупом поможет им снять напряжение. Вик осторожно взял Мелинду за руку, но она высвободилась. Он пошел к остальным.

Фил побледнел, как будто вот-вот упадет в обморок.

– Думаю, нам всем не помешает кофе, – сказал он, но никто не сдвинулся с места.

Все бросали взгляды назад на фельдшеров, доктора и труп, наполовину закрытый шерстяным пледом.

– К сожалению, медицина здесь бессильна, – поднимаясь, сказал доктор Франклин. – Мы отвезем его в больницу.

– Он умер! – завопила Мелинда и, опираясь ладонями о траву, замерла в расслабленной позе.

Как только де Лайла положили на носилки, Мелинда вскочила на ноги. Она хотела поехать в больницу. Вик с Филом с трудом ее удержали. Отбиваясь, она заехала Вику кулаком в ухо. Ее платье разорвалось спереди, полностью обнажив грудь, трепещущую, как у разъяренной вакханки. Вик ухватил ее сзади за локти, но, внезапно устыдившись, выпустил, а она рванулась вперед, врезалась в Фила и, вскрикнув от боли, схватилась за нос. Они повели ее к дому.

На кухне Эвелин встретила их с чашкой кофе.

– Там парочка таблеток люминала, – понизив голос, сказала она Вику.

Мелинда с какой-то безумной жадностью схватила чашку и опустошила ее одним глотком, хотя, судя по пару, кофе был очень горячий. Из носа у нее текла кровь, грудь оставалась обнаженной. Вик снял тогу, завернул в нее Мелинду и поднес край полотна к разбитому носу, но она вдруг замахнулась на него, сбив бокалы и чашки с сушилки, и рухнула на стул, потянув за собой Вика, который пытался ее удержать. В колено Вика впился осколок стекла. Внезапно Мелинда притихла, откинув голову и уставившись в потолок. По ее верхней губе стекала кровь, Вик промокал ее тогой, а потом Эвелин принесла салфетки и кубик льда, чтобы приложить ей к затылку. Мелинда словно бы не почувствовала прикосновение льда к разгоряченной коже.

Вик оглянулся. Хорас и Мэри стояли у плиты, а Фил, ошеломленный и испуганный, замер посередине кухни. «Вид у него такой виноватый, что впору заподозрить его в убийстве Чарли», – подумал Вик.

– Он ведь не собирался покончить с собой? – спросил Фил у Вика.

Мелинда подняла голову: