Глубокие воды

Или поработать над книжным шкафчиком для Трикси. В ресторане он терпеливо, с неиссякаемым добродушием пытался растормошить Мелинду, вызвать у нее улыбку рассказом о двенадцати способах позвать официанта. Она устремила взгляд вдаль, но Вик знал, что она разглядывает людей. Мелинде нравилось наблюдать за людьми. А может быть, она высматривает своего сыщика? Маловероятно, Вик ведь предложил поехать в «Золотого фазана», и детектив (если таковой существует) вряд ли стал бы утруждать себя ночной слежкой и ехать за их машиной. Наверное, он сначала выведал бы все у их друзей, но пока в их кругу никаких чужаков не объявлялось. Если бы какой-нибудь незнакомец начал расспрашивать Меллеров или Коуэнов, они обязательно упомянули бы об этом, думал Вик. Нет, Мелинда просто рассматривает людей. Он искренне восхищался ее способностью грезить, вживаться на какое-то время в других. Можно было бы заговорить с ней об этом, но он боялся, что сейчас она воспримет это как оскорбление. Или скажет: «А что еще мне остается при такой жизни?» И он заговорил о другом – не съездить ли в Канаду, пока не грянули холода? А Трикси можно будет дней на десять оставить с Петерсонами, предложил Вик.

– Нет, не хочу, – с равнодушной улыбкой сказала Мелинда.

– Лето прошло, а мы с тобой так и не отдохнули по-настоящему.

– Ну и пусть. Мне от этого лета тошно.

– Если сейчас не развеяться, то зимой будет совсем скучно, – сказал он.

– Нет, скучно не будет, – возразила она.

Он улыбнулся:

– Это угроза?

– Понимай как хочешь.

– Подсыплешь мне мышьяка?

– Мышьяк тебя не возьмет.

Вечер получился очаровательный. По пути домой Вик остановился у самого большого в Уэсли аптекарского магазина просмотреть книжную полку. Он купил две книги издательства «Пингвин» – одну о насекомых, другую об установке витражных стекол в церквях. Мелинда пошла к телефонной будке и долго говорила с кем-то по телефону. До Вика доносились звуки ее голоса, но он не вслушивался в ее слова.

13

Седьмого сентября Трикси пошла в Хайлендскую школу, где ее зачислили в третий класс, потому что она прекрасно читала. Вик очень ею гордился. Его и Мелинду пригласили в школу на собеседование: поскольку она пойдет сразу в третий класс, ей понадобится дополнительная помощь по арифметике, географии и, вероятно, по чистописанию. В школе хотели знать, смогут ли родители проводить дополнительные занятия дома. Вик сказал, что счастлив будет заниматься с ней и что времени у него для этого хоть отбавляй. Даже Мелинда ответила утвердительно. Дело было решено. Вик подарил Трикси книжный шкаф собственного изготовления и заполнил две его верхние полки новыми книгами, а ее любимые старые поставил на две нижние полки. Он пообещал, что во что бы то ни стало будет заниматься с ней два часа по субботам и два часа по воскресеньям, и это произвело на нее впечатление. Занятия начались в конце первой недели учебы. Полчаса арифметики, полчаса чистописания на коктейльном столике в гостиной, а после пятнадцатиминутного перерыва – час географии, что совсем не утомляло Трикси, потому что в изложении Вика география была интересной.

Вику очень нравилось заниматься с Трикси. Он годами предвкушал, как сначала будет помогать ей осваивать арифметику, алгебру и геометрию, а потом, может быть, тригонометрию, дифференциальное и интегральное исчисление. В этом он всегда видел самую суть родительства и семейной жизни: старшее поколение передает мудрость рода отпрыску, как птицы учат своих птенцов летать. Но эти занятия высветили и некоторые неудобные факты, заставили его острее осознать, что он живет двойной жизнью и что Хорас и Фил поддерживают с ним дружеские отношения только потому, что не знают правды о нем. За это он корил себя больше, чем за убийство де Лайла.

Размышляя обо всем этом, Вик следил, как Трикси пухлой рукой неумело пытается выводить строчки букв.

Время от времени, чтобы отдохнуть от трудов чистописания, Трикси пела песенку про буквы алфавита, который давно уже знала назубок.