Глухая орбита вечности

— Ваши расчеты учитывают подробное изучение планеты или не дают подобной альтернативы? — подал голос Леонид Куравлев.

Брагинский машинально потер подбородок.

— Вопрос сложный и, я понимаю, будет лучше обсудить его совместно с капитаном.

— Штапова уже говорила о перегрузке Манаева,— заметила Зинаида Астужева.

— Вы были связаны указанием капитана в сроках обсуждения этого вопроса?

— Нет, таких указаний капитан мне не давал.

— Кому еще известны результаты расчетов? — ухватилась за новое звено Марина Волынцева.

— На этот вопрос я также не могу ответить.

— Понятно,— недобро усмехнулась Марина.— Сделали тайну из такой жизненно важной проблемы. Считали, что мы, чего доброго, испугаемся. Теперь мне ясна агрессивность Штаповой. Значит, вы нам не сообщите сейчас результаты?

— Нет,— твердо ответил Брагинский.

— А вы, Леон Гафизович? Ведь вам известны сроки восстановления корабля?

— Как же, Мариночка,— развел руками Фрухт.— Сам рассчитывал.

— Так, может, вы нам сообщите?

— Товарищи! Обсуждается не Леон Гафизович,— попытался угомонить Волынцеву Елагин.

— Хорошо вам, Степан Иванович, вы-то, наверное, в курсе событий, а нам надоела неопределенность.

— Увы! — улыбнулся начальник экспедиции,— я тоже не отношусь к числу осведомленных, но надо же соблюдать элементарное уважение.

— Считайте, что вы меня устыдили, Степан Иванович,— отшутилась Марина.

— Еще вопросы, товарищи!

— По-моему, предельно ясно,— заговорил молчавший до сих пор Ефим Жеренкин. Евгений Михайлович пытался предупредить преждевременное с его точки зрения развитие событий. Но кто может подтвердить, что оно преждевременное? Народ истомился от неведения. Лучше какую ни есть правду, чем успокоительные таблетки в красивой обертке. Неужели вы этого не поняли?

Брагинский густо покраснел. Он еще не осознал настроения всех, но уже почувствовал, что в чем-то он не прав, слепо следуя указаниям капитана. Он давно уже утратил способность решать самостоятельно головные вопросы, всегда полагаясь на опыт капитана и его тонкое понимание сиюминутной ситуации. Он давно стал его тенью, готовый первым выполнить любое распоряжение и стать грудью на защиту позиции капитана...

— Перед голосованием необходимо выяснить мотивы поведения у Нины Артемовны,— провозгласил Степан Иванович.— Прошу пригласить ее сюда.

— Не надо голосования,— поднял голову Брагинский.— Я признаю себя неправым и готов принести Штаповой свои извинения.

— Месяц самоизоляции,— твердо сказала Штапова бывшему помощнику капитана, когда ей сообщили о результатах разбора. —И не надо огорчаться, Евгений Михайлович. Вам предстоит поразмыслить о многом.

***

Ящерица беспокойно зашевелилась, хотя глаза ее были по-прежнему закрыты. Несколько щитков, образуя раковину, приподнялись над скрытыми под ними ушными отверстиями. Осторожно поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, она улавливала какие-то тихие звуки сквозь шелест листьев, Марина включила ультразвуковой диапазон, приглушив гамму обычных звуков, и услышала неприятные жужжащие сигналы. Это было новостью для Волынцевой, хотя она догадывалась, что диапазон воспринимаемых ящерицей звуковых волн поистине необъятен и что та прекрасно различала волны ниже воспринимаемого человеческим ухом предела. Теперь, оказывается, она улавливает и ультразвуковые волны...

Жужжание тем временем усилилось, и ящерица, покинув гнездо, затаилась на соседней ветке. Внезапно в пространстве, просматриваемом теледатчиком, появилась морда хищника. Животное легко вскарабкалось на дерево, по-кошачьи прижимаясь всем телом к коре, однако вытянутая морда, густо поросшая шерстью, делала ее совершенно непохожей на известных Марине кошек. Слегка пошевелив длинными усами — вибриссами, животное поднялось на ветку повыше и, опираясь на нее задними лапами, подняло морду вверх, при этом поднятые торчком уши и вибриссы ритмично подрагивали. Волынцева приникла к экрану, затаив дыхание. Красивое эластичное тело животного достигало в длину метра. Шерсть была расцвечена какими-то немыслимыми бурыми и зеленоватыми пятнами и полосами. Это был крупный и матерый хищник и зоолог одобрила ту осторожность, которую проявила ящерица, затаившись в стороне от гнезда. Принюхавшись и не обнаружив никакой опасности, животное, запустило когтистую лапу в гнездо с яйцами. Дальше события развернулись настолько стремительно, что Марина не успела рассмотреть подробностей внезапной атаки ящерицы, и ей пришлось прокрутить запись в более медленном темпе. Ящерица внезапно выдвинулась из своего укрытия и, пригнув голову, ударила иглами своего воротника в незащищенный густой шерстью живот врага. «Ягуар-собака» сорвалась с ветки, но в последний момент уцепилась передними лапами за сук. Короткими, но сильными движениями ящерица наносила болезненные уколы своими колючими иглами по морде и лапам животного. Поджав когти, животное свалилось на землю и, издав жалобный вой, скрылось из поля зрения. Ящерица, угрожающе посвистев вдогонку, спокойно заняла свое место в гнезде.