Глухая орбита вечности

— Хорошо, Устинов. Даю сутки на установку индивидуальных комплектов. Потом двое отгуляешь вместе со своим начальником.

Муртаз Сулимов открыл рот, но сейчас же прикрыл его ладонью.

— Ай, спасибо, Ниночка! Сегодня шашлык приготовлю на всех. Пальчики оближешь! Всю неделю и еще два дня будет он тебе сниться! Просить будешь, все равно не сделаю. Раз отпуск, так отпуск!

Больше возражающих на корабле не нашлось. Муртаз сдержал свое слово. Сочные, пряные шашлыки таяли во рту и настраивали едоков на грустный лад. Утром Никишин демонстрировал на кухне простейшие приемы по приготовлению немудреных блюд, а хитрый Седельников спровоцировал объединиться в одну компанию Журавлева и Сулимова. Вызвавшись первым приготовить завтрак, он своим неумением настолько огорчил Муртаза, что тот отстранил его от плиты. Остальные с завистью поглядывали на блаженствующую троицу. И тогда Никишин, подмигнув жевавшему какое-то варево второму штурману Василию Стоеву, предложил организовать лыжный поход на всю неделю. Стоев сразу сообразил все выгоды такого похода и вскочил, едва не опрокинув обеденный столик.

— Товарищи! Только что Коля подал гениальную идею. Организуется лыжный пробег по маршруту корабельная стоянка — поселок Байдарино. Три дня идти туда, три обратно. Один день отдыха у Байдариных. Начальник группы Никишин, помощник — Стоев.

— Ловко! — усмехнулась Штапова.— Чисто сработано. Не придерешься. И неожиданно даже для себя прибавила: — И я с вами!

С шутками и смехом в группу набралось больше половины отпускников. Сразу после завтрака отправились подбирать снаряжение: легкие надувные палатки, походные спальные мешки. Кому не хватало мешков, одевали легкие защитные костюмы с терморегуляцией. Через два часа цепочка лыжников растянулась по степи.

Впереди вышагивал Никишин, за ним с топопланом и курсографом второй штурман Василий Стоев.

— Нет, ты, Коля, гений,— восторгался Василий.— Вместо того, чтобы киснуть в этой рафинированной атмосфере, такой воздух! А сколько движения!

— И обед готовить будут дежурные,— хохотал Николай.

— Ну, это я сообразил в то же мгновение! У меня реакция на обстановку знаешь какая. Только, по-моему, на первый день не стоит назначать Сулимова. Во-первых, он будет готовить не полный день, а во-вторых, как бы Штапова не придралась.

— Послушай,— приостановился Никишин, — а если...

— Точно! — захохотал Стоев.— Так и сделаем. Я же говорю, ты гений!

Никишин с удовольствием оглядел коренастую фигуру штурмана.

— Да, реакция у тебя — позавидуешь! В шахматы играешь?

— Знаешь, как-то не пришлось!

— Напрасно! — бросил через плечо Никишин, прибавляя шагу.— Гроссмейстера не получишь, но чемпионом корабля будешь.

— Ну да?

— Вечером научу, посмотришь!

До первого привала прошли сорок километров. Никишин торопил всех, рассчитывая к ночи добраться до леса, где можно было расположиться с большими удобствами.

— Поставь три палатки для отдыха, одну под столовую. Дежурным по кухне назначаю — Николай оглядел подошедших лыжников, как бы подбирая достойную кандидатуру.— Штапову. Помощниками Седельникова и Журавлева.

Гомерический хохот разнесся по заснеженной степи.

Если кандидатура психолога сама по себе могла и не вызвать подозрения в предумышленности выбора, то блаженствовавшие утром хитрецы подтверждали заговор со всей определенностью.

— Отыгрываетесь,— смеясь, сказала Нина.— Посмотрим. Цыплят по осени считают!

— Почему отыгрываемся? — невозмутимо заметил Никишин.— Ты сама рекомендовала обучение приемам приготовления пищи, с тебя и начнем.

— Но это не совсем честно, возразил Брагинский,— если этих жуков,— кивнул он на загрустивших Седельникова и Журавлева,— следовало проучить, то причем здесь Нина?

— Слово начальника похода — закон! — закричал Валерий Устинов.

— Справедливого начальника!— подчеркнул Гринько.

— Вопрос исчерпан, дальнейшее обсуждение прекратить — скомандовал Стоев и подтолкнул помощников дежурного по кухне.— Ближе к делу!

Волей или неволей им пришлось браться за работу...

После обеда лыжники пошли тяжелее. Сначала Никишин и Стоев подбадривали участников похода и, сменяя друг друга, прокладывали лыжню, но к вечеру выдохлись и сами. Незадолго до наступления сумерек впереди замаячили группы голых деревьев и кустарника. Лагерь поставили в небольшой роще. Утоптав снег, надули палатки сжатым инертным газом из специальных баллонов. Стоев связался с дежурным по кораблю и по пеленгу уточнил местоположение лагеря и пройденное расстояние. Оказалось, что до семидесяти километров, как рассчитывал Никишин, не дотянули.

— Как самочувствие? — включился Манаев.

— Хорошее, Геннадий Петрович. Немного устали с непривычки.

— Желающих вернуться обратно нет? Спросите, может, кто-нибудь стесняется. Бывает, собрался под общее настроение, а потом раскаивается.

— Спрошу, Геннадий Петрович. Что-нибудь еще?

— Фрухт интересовался, как энергоприёмники работают.

— Прилично работают. КПД около девяносто.

— Может, прислать вездеход для сопровождения?

— Что вы, Геннадий Петрович! Испортите нам всю идиллию. Даже мне понравилось, хотя я не любитель ходить пешком,— улыбнулся Василий.