Глухомань

Из всей компании он был самым необузданным. Он придумывал куда пойти сегодня, чем заняться, как поинтересней провести день. Это он неделю назад придумал украсть у тетки Натальи ее любимую белую курицу и раскрасить ее в ярко красный цвет, а потом издали наблюдать, как тетка в отчаянном волнении носится со своей любимицей по двору, думая, что ту покусал какой-нибудь лис, и что ее курочка с минуту на минуту потеряет последнюю каплю крови.

Это Славка подговорил три недели назад Гришку и Кольку прокрасться в огород к деду Ефиму, где тот коптил в специальной коптилке рыбу, и подкинуть туда коровью лепешку. Рыба тогда, конечно, не удалась, собственно, как и вечер для самих ребят, когда соседка Ефима, Галина, рассказала тому, что видела их в его огороде. Помнится, тогда Ефим пришел домой к родителям каждого из хулиганской троицы и пожаловался на испорченную рыбу. В тот вечер каждый из бунтарей отхватил ремня от своего отца.

Славка, между прочим, получил тогда еще и от матери, хоть не так сильно, как от отчима, однако, было весьма ощутимо и куда более обидно.

Но ничто не могло омрачить солнечных дней каникул. До первого сентября оставалось меньше месяца. Это потом им придется забыть о прогулках и ежедневно ездить на автобусе около пятнадцати километров до Скальногорска в замызганную старенькую школу. Это потом они будут пропадать по вечерам дома, делая домашнее задание, помогая по дому родителям, а в свободную минуту играя в компьютерные игры. Это осенью они смогут встречаться вне школы лишь по выходным, чтобы поиграть до ранних сумерек, а сейчас жизнь в их полном распоряжении, сейчас еще только август, их пора, их свобода.

Небольшая деревенька находилась юго-восточней Скальногорска, так же, как и город, она располагалась на краю большого заповедника. Между двумя населенными пунктами пролегала узкая «высоковольтка», так местные называли дорогу, проложенную вдоль столбов линии электропередач. Именно эта транспортная жилка соединяла Скальногорск с умирающей деревушкой. Несколько раз в день по ней проезжал разбитый автобус, который доставлял на работу в город деревенских жителей и на учебу школьников. В самой деревне давно не было ни работы, ни подработки, чего уж тут можно говорить о школе. Ее в Малиновке отродясь не было.

Основную массу населения Малиновки составляли старики. Немногочисленная молодежь, как правило, при первой же возможности старалась перебраться в город. Те, кто оставались, рисковали, либо спиться, либо прозябать в нищете. Старики мало рассчитывали на свои пенсии, традиционно держали огороды, с них и жили. Что же касается молодых, то нормально в деревне жили лишь немногие. Как правило, это были зажиточные семьи, в которых алкоголь не приветствовался, ровно, как и лень. В таких семьях жена занималась хозяйством, детьми, а мужья были настоящими добытчиками: ловили рыбу, ходили на охоту, по грибы, за ягодой. Естественно, держали большие огороды. В общем, что касается питания, вели натуральный образ жизни. Но было трудно, Малиновка была не из тех деревень, которые переживали второе рождение. В ее окрестностях не строились дорогие коттеджи. Областные чиновники и зажиточные предприниматели не выбрали ее для своего отдыха в качестве отечественного курорта. Следовательно, она не обрастала инфраструктурой и никакими перспективами развития похвастаться не могла. Малиновка умирала. Медленно, нехотя, но умирала. И когда-нибудь она перестанет существовать, когда-нибудь в ней не останется ни одного жителя, и она превратиться в очередной призрак, которыми полна Россия. Но не сегодня. Сегодня утром Колька, Славка и Гришка шли за околицу в заповедник за грибами, и на душе у пацанов было хорошо и весело.

Впереди всех шел Славка, его рыжая шевелюра спадала на глаза, и он то и дело откидывал ее назад взмахом головы. В руках он нес большую корзину и перочинный ножик. За ним торопливым шагом шли Гришка и Коля. Если Гришка был тощим долговязым пятиклассником, то Николай, в свои тринадцать, был на голову выше своих друзей. Парнишка был склонен к полноте, поэтому шел сосредоточенно глядя под ноги, пыхтя, как паровоз.

– Я это место давно приметил, – произнес Славка, – полянка размером с «сотку», а груздей на ней видимо не видимо.

– Если их там так много, может, нужно было взять что-нибудь побольше? – Колька с сомнением посмотрел на свой пакет.

– Славка взглянул на свою корзину, на пакет Николая, на ведро Гришки и проговорил: – Давайте будем считать это выходом на разведку, если их там действительно так много, как я надеюсь, то мы вернемся с огромными мешками, – он перехватил корзину в другую руку и в очередной раз откинул непослушную челку наверх.

Гришка шел, уставившись на свои сапоги, он был не разговорчив. Еще толком не проснувшись, он вяло слушал товарищей и без особого оптимизма представлял, как совсем скоро они будут лазить по сырой от росы траве и собирать грибы, которые он не очень-то и любил.

– Грузди, что с ними делать-то хоть можно, жарить можно? – он вопросительно взглянул на Славку.