Гнев Бога

– Как их зовут?

– Ефрем и Захарий.

Манасия протянул Марии простенький перстень-печатку с изображением кривого ножа.

– Найди и передай это слугам Иуды, но так, чтобы никто не видел и даже их господин. А я скажу ему, чтобы он полюбил тебя.

И. подумав, Манасия вынул из мешочка золотую монету, но Мария, счастливая от того, что Иуда вскоре будет с нею, отрицательно замотала головой. И ушла выполнять поручение секаря.

И только теперь секарей позволил себе вспомнить о мучительной боли в руке и застонать.

Поблизости от дворца Антипатра за полуразрушенной гробницей забытого пророка остановился небольшой конный отряд, во главе которого находились прокуратор и Кассий. Понтий, с удовольствием наблюдая сцену размолвки между царицей и Иудой, дал знак секретарю помалкивать. А когда Манасия перехватил девицу, он сам нарушил молчание:

– Ты знаешь этого старика?

– Да, Понтий. Это ревнитель веры, глава тайных убийц Манасия.

Кассий, вытянув шею, с тревогой на лице смотрел на уходившего Иуду и, боясь, что юноша вот-вот скроется в улице, среди богомольцев, взволнованно крикнул:

– Понтий, прикажи мне схватить Иуду!

Прокуратор успокаивающе похлопал секретаря по руке и указал глазами на дворец Антипатра.

– Посмотри туда, Кассий. Не только мы видели ссору между любовниками.

– Но он уходит, Понтий. И вряд ли тебе удастся завтра схватить его. Этот дезертир силён и ловок. И может быть, сегодня, сейчас он покидает Палестину.

– Пускай покидает, – равнодушно ответил прокуратор, продолжая скользить взглядом по дворцу.

Кассий с огорчённым вздохом обмяк в седле.

– Я не понимаю тебя. Ведь ты обещал Антипатру…

– Да, я обещал погубить Иуду, но я не указал точный срок. А теперь меня интересует другое.

– Что, Понтий?

– Прибежит ли ко мне сей гордый царь и друг Цезаря?

– Зачем он тебе нужен, если ты прокуратор и владыка всей Палестины? И поступаешь так, как тебе нужно.

– Хорошо, я отвечу. Но посмотри на то окно.

И Понтий Пилат указал плетью на узкую бойницу дворца. За нею был виден Антипатр, который угрюмо глядел в спину уезжавшего Иуды.

Пилат, тронув коня, сквозь зубы проговорил:

– Я ненавижу иудеев за их упрямство, поэтому хочу, чтобы они сами перебили друг друга, а мы…– и он, озлоблённо фыркнув, сделал руками иудейский умывающий жест.

После чего, хлопнув коня плетью, прокуратор направился в сторону крепости Антония. Но ещё один человек, находясь во дворце Антипатра, с живым интересом наблюдал всё то, что происходило у ворот и за гробницей пророка. Это был астролог Латуш.

Глава сорок седьмая

Между тем, фарисеи во главе с учителем Зосимой вернулись в город. И, как обычно они делали в предпасхальные дни, разошлись по улицам, чтобы своим примером показать народу, как нужно любить Бога и поклоняться ему.

Они с размаху бросались на колени в лужи или болота и громогласно творили молитвы, погружая свои лица в грязь. Иные фарисеи – столпники – поднимались на крыши домов и там били поклоны в сторону храма в самые жгучие дневные часы, когда люди даже в домах изнемогали от жары. Тот, кто погибал из столпников во имя Бога, почитался народом святым.

Если фарисей видел женщину, то были случаи – вырывал себе глаза, но чаще камнем или палкой бил себя по лицу и калечил себя во имя Бога. Истязать, мучить свою плоть перед очами Бога, у Храма на виду богомольцев, увлекая тем самым и их на этот подвиг, на служение Богу, было естественным делом для фарисеев.

Во дворе Язычников перед храмовым комплексом один из фарисеев, который шёл в святилище с закрытыми глазами, чтобы, не дай Бог, увидеть женщину, приоткрыл глаза, чтобы выбрать для покупки маленького овна и вдруг заметил женщину – сосуд греха и блуда – и с криком: «Они совершили грех!» в ярости потянулся руками к глазам, чтобы вырвать их. Но кто-то перехватил его пальцы и строго сказал:

– Остановись, фарисей. Разве сказано в Писании, чтобы ты убивал свою плоть ради Бога.

Фарисей в изумлении отпрыгнул назад, а Иешуа возвысил голос:

– Бог примет только ту жертву, которая идёт во благо людям, возлюбленных Им, а эта жертва – грех!

Фарисей, как и всякий из его братии, искренне верил, что он всегда вёл угодную для Бога жизнь и ему от рождения уготовано место в Царствии Божьем. При слове «грех» он крикнул душераздирающе и, обведя людей безумным взглядом, остановил его на лавке ростовщика, схватил тяжёлую гирю и бросился на Иешуа. Но на пути фарисея встал Зосима, больно ткнул его посохом.

– Дурак, не нарушай закон на Его глазах.

И учитель, мотнув бородой в сторону Храма, отошёл к столам и начал выбирать для покупки жертвенный скот. К нему подступил, язвительно смеясь, книжник Матафей.

– Ну, вот, Зосима, ты и поверил в Иешуа Мессию.

– Он не Мессия, и сам так говорил, – угрюмо буркнул толстяк.

– Тогда чего же ты закрыл богохульника?

– Не знаю.

Народ с криком: «Мессия пришёл!» обступил Иешуа. Матафей было метнулся в толпу, говоря с укором: « Он же плюёт на нашу веру», но Зосима сжал его руку и потащил прочь, говоря:

– Не время, брат, не время. Того и гляди прибьют тебя за него.

– А что ты придумал?

– Судить его надо – вот что.