Гнев Бога

Шум во дворе Язычников насторожил солдат гарнизона, которые длинными двойными цепями стояли на галерее, отделявшей крепость Антония от Храмового комплекса. Это могло быть началом восстания.

Понтий Пилат перегнулся через барьер смотровой площадки, выискивая причину криков.

– Ну, что у них там?

– Они встретили Иешуа Мессию, – ответил Кассий. – И теперь будут требовать от него Царствие Божие.

– И он им даст Царствие? – с нарочитым простодушием спросил Пилат, обращаясь к Панфере.

– Нет, Понтий. Мессии всегда чуть-чуть не успевали его дать. Им мешал римский крест.

– А этот Мессия, он тоже обещает?

Лицо Панферы стало багровым от сильного прилива крови. Он готов был изрубить в куски прокуратора, который, зная всё о Иешуа, смеялся над ним, старым служакой. Комендант сделал шаг вперёд. Понтий, искоса наблюдая за ним, насторожился и с досадой подумал о том, что перестал носить с собой меч.

Панфера, ненавидяще глядя на прокуратора, взревел:

– Понтий, я римлянин и говорю всегда прямо и понимаю только прямые слова!

Прокуратор внимательно и с лёгким презрением всмотрелся в глаза Панферы. Тот стоял против Понтия, широко расставив ноги, и был похож на разъярённого быка.

Пилат указал пальцем на грудь коменданта.

– Верно ли то, что ты был ранен в Иллирике двадцать два года назад.

– Да, Понтий.

Прокуратор надменным взглядом окинул притихших офицеров гарнизона и жестоким голосом рыкнул:

– Панфера, прикажи всем свободным от службы солдатам построиться во дворе крепости. И следуй за мной.

Во дворе он указал Панфере на центр, по всем сторонам которого стояли солдаты и заговорил:

– Панфера, я спрашиваю тебя: ты ли участвовал в сражении двадцать два года назад в ущелье Иллирика, когда Цезарь вёл окружённые врагами легионы на прорыв.

Комендант, чувствуя стеснение в груди, шумно выдохнул:

– Да, Понтий.

Прокуратор перевёл указательный палец руки на встревоженное лицо Панферы и громовым голосом продолжал допрос:

– Был ли ты, Панфера, тем легионером, который грудью встретил копьё, брошенное варваром в сердце легата?

– Да, Понтий.

– А знаешь ли ты имя легата, которому ты спас жизнь?

– Нет.

– Ну, так знай – то был Цезарь! И он помнит тебя.

Панфера всхрапнул, закачался и, не чувствуя ног, начал падать вниз лицом. Прокуратор, добродушно посмеиваясь, подхватил коменданта, передал его солдатам и распорядился обнести Панферу знамёнами и значками со священными орлами.

И пока происходил торжественный ритуал награжденья честью, герой весь потный, взволнованный смотрел себе под ноги и, не помня себя, то и дело качал головой.

В пиршественном зале крепости Понтий Пилат возлёг на ложе против утирающего слёзы Панферы и сказал:

– Я получил письмо от Цезаря. Он предлагает тебе – но это не приказ – выйти в отставку и явиться к нему на остров Капри. Как ты посмотришь?

Комендант в изумлении, качая головой, хмыкнул носом.

– Да, уж, конечно, теперь домой.

– Когда?

– Думаю: после Пасхи.

По лицу Пилата скользнула насмешливая улыбка. Он выпил чашу вина и сурово сказал:

– Хорошо, а пока ты будешь выполнять всё то, что я тебе прикажу. Не так ли, Панфера?

Панфера чутко уловил тайную мысль прокуратора и нахмурился.

– Да, Понтий.

– И если бы я приказал тебе схватить этого последнего Мессию.

Панфера в ярости метнул чашу в угол.

– Я выполню твой приказ, Понтий!

Прокуратор неторопливо поднялся с ложа и, сделав прощальные жесты офицерам гарнизона и легиона, покинул зал, сопровождаемый Кассием, негромко говоря:

– Теперь у меня развязаны руки.

Он вернулся с большим охранным отрядом во дворец Ирода Великого, взошёл на верхний этаж и глянул в сторону долины Тирапионь. Там у стены храмового комплекса быстро собиралась многотысячная толпа иудеев. В центре её на камне стоял Иешуа.

Едва прокуратору доложили, что во дворец пришёл царь Антипатр, как он сам, отшвырнув легионеров со своего пути, вступил в зал и упёрся гневным взглядом в Понтия и раздражённо спросил:

– Где твоё обещанное слово. Римлянин?

– Ты говоришь об Иуде?

– Да.

Понтий повернулся к Кассию и грозно нахмурил брови.

– Схвачен ли, распят Иуда, как я приказал?

– Нет. Мы его не можем найти.

Антипатр озлоблённо рассмеялся, а прокуратор невозмутимо с надменным выражением на лице смотрел ему прямо в глаза и плотно сжимал губы, чтобы не выдать своего торжества и смеха, который теснился где-то в его груди и готов был прорваться из глубины каждую секунду.

Царь язвительно сказал:

– Что ж, Понтий, мне пойти впереди твоих солдат.

– Нет. Все мои солдаты заняты Мессией.

– Тогда говори, что ты ещё хочешь от меня?

– Я хочу, чтобы ты помог мне…

Антипатр глумливым смехом перебил прокуратора и в ярости сжал кулаки.

– Нет, я не настолько презираю свой народ, чтобы делать из него трупы по твоей воле.

Пилат добродушно улыбнулся и возлёг на ложе, предложил Антипатру занять место рядом с собой и разделить с ним трапезу. Антипатр заколебался, не зная, как повести себя в эту минуту. Если покинуть дворец, то Иуда…