Гнев королей

Он ощутил приступ ностальгии по тем временам, когда никого не волновали его шашни с готовой отдаться шлюхой. И когда он мог влюбляться трижды в неделю, не задумываясь о том, на чью жизнь это повлияет. Хорошие были деньки! Тогда они с Насмешником и Гаруном были молоды и считали политику игрой для угрюмых старых пердунов, утративших свой пыл до конца дней…

От подобных мыслей он шарахался, словно испуганный жеребец. Ему пришлось убить лучшего друга, а второй лучший друг отправился в Империю Ужаса, и с тех пор о нем ничего не слышно. Ему было о чем поспорить с Гаруном, но, проклятье, как же его теперь не хватало! Будь здесь Гарун, не случилось бы никаких проблем в Хаммад-аль-Накире. Если бы на троне сидел отец, а не сын, лорду Суну даже в голову бы не пришло отрывать куски от пустынного государства. Гарун обладал нравом ястреба, и ему зачастую не хватало здравомыслия, чтобы не отвечать ударом на удар.

Внезапно остановившись, Браги шагнул в тень колонны. От двери Ингер его отделяли сто футов. Оттуда кто-то вышел, и Рагнарсон нисколько не удивился, увидев странного посетителя, хотя тот должен уже час как стоять на посту.

– Гейлс, дьявол тебя побери, мне становится все интереснее, что у тебя на уме, – пробормотал он.

Он подождал четверть часа, уже не особо желая видеть жену, а потом все же вошел – хотя теперь это был скорее визит вежливости.

Мир корчился и содрогался, словно медленно оживающий великан, которого все считали мертвым. Через два дня после встречи Рагнарсона с Мглой контрабандист Дантиса принес известие о яростной стычке между Троесом и Хаммад-аль-Накиром.

Богатые прибрежные провинции Хаммад-аль-Накира были единственной территорией королевства, которой продолжал управлять Эль-Мюрид. Внешние наблюдатели считали, что роялисты Мегелина вернут себе власть над побережьем, как только утихомирят главную часть королевства. Ученик превратился в беззубого тигра, неспособного противостоять роялистскому наступлению.

Так полагал весь мир.

Когда началось столкновение с троенцами, спорная равнина содрогнулась от прежних боевых кличей Непобедимых – одетых в белое избранных Ученика, которые, казалось, возникли из былых времен. Они обрушились на несостоявшихся захватчиков, повергнув троенских командиров в панику. И бросили в бой находившиеся поблизости войска, не волнуясь о том, что создают повод для войны, оправдывающий массированное вторжение. Инцидент, который можно было решить дипломатическим путем, превратился в крупное и непростительное, по мнению патриотов, вторжение на Родину. Когда зашло солнце и осела пыль, выяснилось, что погибло больше тысячи троенцев. Их товарищи с позором бежали.

Услышав об этом, Рагнарсон рассмеялся.

– Похоже, в Троесе у некоторых побагровеют физиономии, – ухмыльнулся он. – Могу поспорить, Сун сейчас весь на нервах.

Мгла выглядела не столь радостной.

– Они перевернут все с ног на голову, заявив, будто первым начал Эль-Мюрид, и перейдут в атаку. Думаю, мы только что слышали о последнем «ура» Непобедимых.

– Возможно, – посерьезнев, кивнул Рагнарсон. – Печально. Вряд ли у Ученика осталось много сил.

– Не стоит забывать и про национально-освободительный аспект, – сказал Пратаксис. – Жители побережья не питают особой любви к Эль-Мюриду или Мегелину, но пойдут за каждым, кто станет сражаться против троенского вторжения. Они знают, какова будет цена, если сдадутся.

– Я не особо расстроюсь, если приспешники Суна увязнут в тамошнем болоте, – заметил Браги.

На следующий день новости принес Криденс Абака. Маленький жилистый марена-димура явился в кабинет, где Рагнарсон обсуждал финансовые вопросы с членами Тинга.

– В чем дело, Криденс? – рявкнул Рагнарсон, раздраженный упрямством представителей комитета.

– Трое пытались меня убить, – прямо заявил Абака. – В парке. Я подумал: может, твоему ручному колдуну нужны трупы? Они той же породы, что и напавшие на генерала Лиакопулоса.

Рагнарсон негромко выругался. Двадцать минут спустя он уже стоял в толпе, окружившей тела. Впервые за время своего правления он позаботился о телохранителях.

– Ты прав, Криденс. Точно такие же.

Он сообщил Вартлоккуру, что трупы уже в пути. Вряд ли что-то удастся узнать, но попытаться следовало.

– Ты уложил всех троих?

– Они оказались не слишком проворны, – ответил Абака.

– Трое, – пробормотал Браги. – Опять. Все верно – в стиле Праккии. Девятка, разделенная на три тройки. Выходит, где-то могут быть еще трое. Скажи Гьердруму, пусть никуда не ходит без охраны, пока я не отменю приказ.

– Как прикажешь, сир.

Абака поспешил во дворец. Вскоре за ним последовали Рагнарсон с Вартлоккуром. Как и ожидалось, чародею ничего не удалось узнать по трупам.

– Все-таки, я думаю, это Магден Норат, – сказал Вартлоккур.

– Возможно, у Нората имелись подмастерья.

– Возможно. Но маловероятно. Это не в его духе. Слишком уж он был скрытный.

– Из этого нападения что-нибудь следует?

– Только то, что твой список настоящий.

– Кто его составил? Точно не Норат. Он никогда не общался ни с кем из моих офицеров.

– Значит, его наняли.

Взгляд Рагнарсона стал жестким.

– Кто?