Гнев королей

– Иными словами, ты собираешься нанести им удар в спину за то, что они провернули без нашего ведома?

– Именно. Похоже, ты начинаешь понимать. Еще один долг, который мы должны отплатить.

– Как ты можешь быть столь уверен, что выиграешь? Как говорят специалисты, нужно немалое везение, чтобы получить перевес в два очка. «Пантеры» воспринимают эту игру как матч века.

– Я выиграю, потому что у меня нет другого выхода.

– Что, если разойдутся слухи и ставки упадут?

– За это Арал и получит свои комиссионные. За наш выигрыш. Чем больше мы выиграем, тем больше ему достанется. Верно?

– Что ж, неплохо, – улыбнулся Майкл. – В принципе. Я этим займусь. Хотя вряд ли это работа для тайной службы.

Рагнарсон написал записку.

– Отдай это Дерелю. Твои первые сто тысяч. И полномочия брать еще. Скажи Аралу, чтобы его голубки не особо болтали. Мне нужно как следует врезать тем сволочам.

Браги надеялся, что зародившаяся где-то в глубине души не вполне осознаваемая ярость не вынуждает его идти на совершенно идиотский риск. Не было никакой гарантии, что его план победы не раскроется раньше.

– И еще, Майкл. Выясни, кому именно заплатили.

– Само собой. Мы теперь в одной лодке.

Пратаксис в четвертый раз перечитал записку.

– Да он с ума сошел.

– Я как раз хотел об этом поговорить, – сказал Майкл. Дерель резко взглянул на него. – Серьезно. Он действительно ведет себя странно. Слишком часто рискует.

Пратаксис откинулся в кресле, сплетя под подбородком тонкие пальцы.

– Расскажи.

– Ну… например, вся эта история с Мглой. Нам просто повезло.

– Ему всегда везет.

– Когда-то везло. Везение не бывает вечным. Теперь еще и эта девица. Он нисколько не скрывает своих с ней отношений. И она живет в его загородном доме.

– Древний и уважаемый обычай.

– Знаю. Возможно, я в какой-то степени ханжа, но то же можно сказать и о кавелинцах. Их не волнует, что он завел любовницу – почему бы и нет, если можешь себе это позволить? Но их наверняка потрясет, что он держит ее там, где их могут увидеть его дети. Здесь к такому относятся серьезно. Мы, жители Дальнего Запада, воспринимаем это намного спокойнее, но…

– Достаточно. Полностью с тобой согласен. Я намекал ему, но он не желает слушать.

– А теперь он еще и решил поставить всю казну на игру в мяч. Настоящее безумие. Ему никак не выиграть. Такое ощущение, будто он пытается разорить сам себя.

– Он весьма осторожен. И в некоторых вопросах он идет на сделки с совестью не хуже, чем тервола. Игра в захваты основана на жульничестве. Полагаю, он намерен оказаться бо́льшим жуликом, чем «Пантеры».

– В игре-то он победит. Я говорю о том, что будет после. Вряд ли нам удастся сохранить тайну. Предположим, он в самом деле сдерет три шкуры с Сословий. Они что, будут улыбаться в ответ? Что скажут люди, узнав, как он рискует общественными деньгами?

– Тогда не делай этого.

– Шутишь?

– В общем, да. Я все же надеюсь выбраться из Кавелина с головой на плечах, как только выполню свою задачу.

– И что же мне делать?

– Ничем не могу тебе помочь. – Пратаксис задумчиво пожевал губами. – Ты прав. Он становится все более странным. Нужно его как-то обуздать. Во-первых, следует убедить его, что боги к нему вовсе не благосклонны, а во-вторых, что нельзя вечно смеяться в лицо судьбе. Похоже, он заразился извечной королевской манией величия. А поскольку воспитывался он не как король, порой она принимает странные черты.

– Сумеем ли мы ему объяснить? Неудача с законом о престолонаследии, судя по всему, ничему его не научила.

– Угу. – Пратаксис поднялся. – Идем, выдам тебе деньги.

– Значит, все остается как есть?

– А что мы можем поделать? – Пратаксис направился к двери. – Возможно, самая большая его ошибка – отношение к жене.

Он посмотрел Требилькоку прямо в глаза.

– Ты тоже это заметил?

– Это вполне очевидно. Так же как и то, что он об этом знает. И ничего не делает. Ничего.

– Думаешь, кто-то должен сделать это за него?

– Возможно. Но это стало бы вопросом совести этого человека. При достаточной осмотрительности… Но не сейчас. Пусть пока все идет своим чередом.

Майкл кивнул, с уважением относясь к чутью Пратаксиса. Главное, выбрать нужное время.

Со дня возвращения из Аль-Ремиша он пытался придумать, как вырезать эту раковую опухоль так, чтобы не зарезали его самого. Возможно, ему помог бы Вартлоккур…

Браги ужинал, когда вошел Даль, рассыпаясь в извинениях, и подал ему записку. Рагнарсон прочитал ее и нахмурился.

– Что такое? – спросила Ингер.

– Мгла вернулась. Хочет меня видеть. Ладно, давай ее сюда, Даль.

Несколько минут спустя появилась Мгла, постаревшая на десять лет.

– Что, нелегко пришлось? – спросил Браги.

Мгла кивнула:

– Не мог бы ты чем-нибудь угостить усталую старуху?

Ингер махнула служанке, и та вышла. Браги неуверенно смотрел на Мглу. Он собирался поговорить по душам с Ингер, но Мгла лишила его этой возможности. Каждый раз что-то шло не так.

Или он просто искал оправдания?

Мгла тяжело опустилась в кресло, не дожидаясь приглашения.

– Я полностью вымоталась.

– Что случилось? – Рагнарсон нахмурился. На нее это было не похоже. Что она замышляла? – Что, дьявол тебя побери, ты тут делаешь?