Гнев Неба

– Что тут у нас? Деньги? Да ты, господин генерал, не только у меня золотишком разжился? Так, а это что? Бумаги, карты. Ну-ка, ну-ка! Да это же карты минирования морского бара. Значит, китайцы успели засеять его минами. Нужно срочно предупредить полковника Вогака и передать минные карты Добровольскому, – думал Андрей, набивая генеральский портфель картами и документами. – А теперь – в подвал.

Вань отыскался быстро.

Когда Андрей спустился в поземное узилище, из охраны уже никого не было, а связка ключей от камер валялась на полу. Он поднял её и двинулся в глубь мрачного коридора. Тусклый керосиновый светильник жёлтым пятном освещал дорогу.

В подземелье было четыре камеры, но только в двух из них обнаружились жильцы. В одной сидели измождённые контрабандисты, а в другой…

Вань поднял руку, заслоняясь от слепящего света лампы.

– Ты опять пришёл, Ло? – спросил он человека с фонарём. – Ты позор своего отца, я ничего не подпишу тебе. И не потому что мне жалко поместья, а потому, что ты – мерзавец. Своим присутствием в нашем доме ты оскверняешь память моих родителей. Когда-то твой отец уговорил меня помочь тебе и на время пустить в родительский дом. Прошло десять лет. Но что изменилось? Ты, как и прежде, живёшь в моём доме, только на мои письма почему-то не отвечаешь. А когда я сообщил, что хочу продать родительский дом, ты решил забрать его силой. А мне ты что уготовил? Утопить в Хэйхэ или заморить голодом в этой камере?

Я знаю тебя с детства, Ло. Тогда ты был мелким, жадным пакостником, а сейчас стал большим негодяем. Мне противно говорить с тобой. Уходи.

– Это не Ло, учитель. Это я.

– Андрей? Ты как здесь?

– Я за тобой. Сам идти сможешь?

– Смогу, но недалеко. Я ж на цепи.

– Узнаю наставника. Раз шутишь, значит – всё не так плохо. Потерпи, сейчас отстегну.

Звякнула снятая с пояса тяжёлая цепь.

– Попробуй встать.

– Не могу, ноги не держат. Наверное, от радости.

– Ничего, я тебя понесу. Держись за мою шею. Будем выходить на улицу, зажмурь глаза, всё-таки больше месяца без белого света.

– Как ты меня нашёл?

– Долгая история, потом расскажу. Ты амулет свой не потерял?

– Что ты! Со мной. Ло хотел отобрать, но побрезговал.

– Отбегался твой Ло.

– Ты?

– Нет, сам.

– Ну и хорошо, что лишнего греха на душу не взял.

– Всё, закрывай глаза, выходим на улицу…

Глава 57

Ранним утром, услышав артиллерийскую канонаду в устье Хэйхэ, командующий Тяньцзиньского гарнизона генерал Не Ши Чен удивился:

– Ло с ума сошёл – устраивать учебные стрельбы в такую рань? Выясни, что там за бардак, – приказал он адъютанту и стал одеваться.

Адъютант вернулся через несколько минут.

– Связи с импанью и с администрацией наместника нет.

– Отправь в крепость вестового. Пусть выяснит, чтó там у них происходит!

– Будет исполнено, господин.

Только к часу дня стало известно, что крепость Дагу захвачена войсками коалиции.

– Что? – взревел генерал. – Гарнизон, в ружьё!

Передовые части Тяньцзиньского гарнизона остановились перед мостом через реку Хэйхэ. Оказалось, что мост и противоположный берег заняты войсками иностранной коалиции. Китайцы хотели взять его с ходу, но попали под огонь двух дивизионов полевой артиллерии и откатились. Решили обойти мост и форсировать реку, но их ждал плотный ружейно-пулемётный огонь противника.

Не Ши Чен понял, что неприятельский заслон без поддержки артиллерии не сбить, и приказал рыть окопы. Артиллерия подтянулась только к вечеру. Пока готовили позиции – стемнело, и атаку перенесли на утро.

Только начало светать, как послышались многоголосые крики и ругань.

– Что там? – недовольно проворчал генерал.

Шум усиливался. Раздались выстрелы и сразу за ними последовали вопли.

– Опять ихэтуань! Узнайте, что там за стрельба! – гневно крикнул Не Ши Чен.

К палатке подскакал дежурный офицер. Спрыгнув с лошади, он низко поклонился и доложил:

– О господин! Ихэтуаньцы снова подрались с нашими солдатами и теперь стреляют друг в друга. Есть убитые и раненые.

– Опять Красный Чжан?

– Да. Размахивает какой-то бумагой, утверждая, что это личный приказ Дун Фусяна, который предписывает всем китайским офицерам и генералам подчиняться ему, Красному Чжану.

Лицо генерала налилось кровью. Глаза злобно сверкнули.

– Моё терпение кончилось! Я больше не потерплю в своём лагере эту сволочь! Прикажи трубачам играть атаку! Ихэтуанцев гнать впереди! А Красному Чжану передай, что если он сейчас же не явится ко мне, то я прикажу принести сюда его революционную голову!

Он резко развернулся и, откинув полог, зашёл в походный шатёр.

– Всё решилось само собой! Мне придётся убить этого негодяя! Я больше не потерплю в своей армии ни одного ихэтуаня! И плевать на все приказы, которые меня заставляют подчиниться этому отребью.

На улице послышался шум.

– О, объявился!

Генерал надел на плечо перевязь с саблей и вышел.

Вождь ихэтуаней Красный Чжан, выряженный в красную рубаху и такие же красные штаны, с вызывающим видом стоял у генеральского шатра, демонстративно положив руки на огромный дурацкий меч.

– А-а-а-а, Чжан! Ты пришёл.