Гнев солнца

Академик из последних сил разомкнул тяжелые объятия командора и начал подниматься к спасительному, пусть и такому жаркому, воздуху. Всплыв на поверхность, он некоторое время покачивался на волнах, переводя сбившееся дыхание. Легкие горели, сердце безумно стучало, все тело скрючивала безумная боль. Силы стремительно покидали Литвиненко. Ученый бросил взгляд в сторону берега. Помощи ждать было неоткуда. Его товарищам оставалось проплыть еще метров пятьдесят, и у них не было сил даже на то, чтобы оглянуться. Литвиненко показалось, что они с командором боролись под водой целую вечность, а друзья за это время смогли проплыть не более тридцати метров. Сам академик медленно, но верно терял кровь, струившуюся из порезов.

Михаил отдыхал на океанских волнах, когда метрах в пятнадцати от него на поверхности воды появилась голова. Безумный Аугенталлер не собирался сдаваться. Сумасшествие еще прибавило ему сил, и командор был одержим желанием убить своих заложников, несмотря на проткнутую кинжалом селезенку. Полковник войск специального назначения Ост-Эндской Конфедерации по прозвищу Белая смерть не зря много раз живым выходил из опаснейших передряг. Его лицо скривила зловещая ухмылка, в которой читались одновременно ярость и боль. Не замечая потерю крови, предводитель захватчиков медленно плыл к потерявшему все силы академику, сжимая в руке кинжал, который он выдернул из раны и умудрился при этом не утопить.

Михаил приготовился к последней схватке в своей жизни. Он не сомневался, что если даже убьет оппонента, после драки у него уже не останется сил просто доплыть до берега, и он глупо утонет в нескольких десятках метрах от земли. Командор с перекошенным лицом медленно приближался к противнику. Он хотел во чтобы-то ни стало убить ненавистного врага.

Его ненависть подогревало еще и это, что он так и не успел овладеть великолепным телом Долгополовой, которую вожделел с первой их встречи. Не успел сжать ее большие упругие груди с набухшими огромными сосками, не успел обнять ее гибкий, крепкий стан, не успел поцеловать и заняться с ней любовью… Он собирался захватить Екатерину с собой и не думал, что она будет так уж сильно противиться. Предводитель бандитов чувствовал, что нравится княжне, но и знал, что обладает ей Михаил. Это лишь добавляло ярости сумасшедшему, который забыл обо всем на свете.

Неожиданно Литвиненко увидел продолговатую белую тень, которая размеренно поднималась из глубины, направляясь к Аугенталлеру. Присмотревшись, академик узнал в ней крокодила-парализатора. Альбиноса! Эти страшные монстры крайне редко подплывали так близко к берегу, о встречах людей с чудовищем белого цвета Михаил и вовсе не слышал.

Хищник всплыл на поверхность и замер, словно раздумывая, какую жертву выбрать себе на обед первой. Командор тоже заметил крокодила-парализатора и сделал в воде резкое движение, выставив перед собой кинжал. Это движение решило сомнения чудовища, и оно неспешно направилось к широко раскрывшему от ужаса глаза, запаниковавшему Аугенталлеру. Его безумие мгновенно прошло – своей участи дожидался просто обреченный, больной человек. Один хищник-альбинос намеревался, вопреки всему ранее виденному в предыдущие дни на Тихом Омуте, убить другого хищника-альбиноса. Силы были явно не равны.

Раненый полковник Ост-Эндских Вооруженных сил попытался отогнать монстра кинжалом, но тот даже не обратил на его действия внимания. Оружие лишь слегка поцарапало чешую хищника, напоминавшую броню. Крокодил-парализатор подплыл вплотную и выпустил смертоносное жало, которое воткнулось в плечо командору. Его тело сразу обмякло, а кинжал выпал из руки. Паралич наступил мгновенно, однако голова Аугенталлера оставалась на поверхности. Только глаза, из которых полностью ушло безумие, оставались подвижными и живыми. Они были полны отчаяния и мольбы о помощи.

Крокодил-парализатор выдернул жало и аккуратно откусил небольшую часть ноги Аугенталлера. Тот беззвучно закричал от боли, задохнулся и ушел под воду. Но вскоре появился снова – его парализованное тело стало практически невесомым и каким-то чудом удерживалось на поверхности. Вокруг него всплывали огромные красные пузыри, а рот раскрылся в крике, который слышал только сам командор. Крокодил-парализатор продолжал свою неторопливую трапезу, откусывая от ног своей жертвы куски мяса вперемешку с костями. Он никуда не торопился. Как всегда….

Литвиненко был не в силах больше наблюдать за этим кошмарным зрелищем, но оторвать взгляд от него смог с большим трудом. Пора было самому спвсаться бегством, пока жуткий монстр не вспомнил и о нем. Михаил развернулся и медленно поплыл к берегу, надеясь только на то, что Аугенталлер умрет как можно быстрее – от потери крови, болевого шока или просто захлебнется. Большей пытки, чем он сейчас испытывал, сложно было представить.

Когда до берега оставалось не более пятнадцати метров, Михаил в последний раз оглянулся. Головы командора уже не было видно. Там, где она виднелась совсем недавно, только продолжали подниматься к поверхности океана красные пузыри.