Гнев Тиамат

Через восемнадцать часов сбора данных Элви скрылась в своей каюте. Она быстро поняла, что военная дисциплина Лаконии не предполагает принуждение людей к работе без отдыха. Дуарте требовалась максимальная эффективность. Это значило, что большинство людей проводят треть дня во сне. Когда Элви выбралась из кресла со словами, что ей нужно поспать, прежде чем начать анализ, Сагале и глазом не моргнул.

Этой уловкой Элви покупала себе рабочее время. Еще с аспирантуры она могла работать двадцать четыре часа подряд. Немного кофеина в таблетках и горячего чая, и она продержится сорок восемь, если необходимо. Отсутствие сна покупало ей восемь-девять часов без вопросов Сагале о результатах и расписании.

Но трюк работал, только если все притворялись, что она спит, поэтому то, что Фаиз прервал ее якобы «сон», означало, что он обнаружил нечто важное.

— Он сделал копию.

Прежде чем Элви успела спросить, кто сделал копию чего, он подплыл к обеденному столу в центре ее каюты и плюхнул на него свой терминал. Электромагнит, встроенный в стол, удержал терминал, а Фаиза отнесло к стене. Он родился и вырос на Земле, и сколько бы ни прожил в космосе, никак не мог распроститься с подсознательным ожиданием гравитации. Отплывая, он кричал столу: «Покажи ей! Покажи ей... эту штуку! Покажи последний файл, объемное изображение».

Над столом появилось голографическое изображение чего-то, похожего на человеческий мозг, светившийся синаптической активностью, вероятно, снимок фМРТ или БИК-спектроскопии. Элви видела этот мозг достаточно часто, чтобы определить, что он принадлежит катализатору. Что некогда это была женщина. Фаиз оттолкнулся ногой от переборки и присоединился к ней у стола.

— Высокая активность, — сказала Элви. — Но, возможно, это стресс из-за того, что ее вытащили из камеры, или физический дискомфорт. Ничего необычного.

— Да, это ее нормальное состояние, — сказал Фаиз, тряхнув головой и что-то набирая на терминале. — Но ты посмотри на это.

Появилось второе изображение. Элви не сразу поняла, что это копия мозговой активности катализатора, только без физической структуры мозга.

— Я не понимаю. Откуда это второе изображение?

— Оно передается с объекта, — ухмыльнулся Фаиз.

— В смысле, он весь копирует ее мозговую активность?

— Нет, — ответил Фаиз и поколдовал над монитором. Второе изображение стало уменьшаться, пока не появился весь объект целиком с крохотной белой точкой на его поверхности. — Точка не в масштабе, конечно. С такого расстояния она была бы размером с Гренландию. Но это примерное месторасположение.

Он повозился еще, и изображение сменилось длинными строками данных сенсоров.

— Джен начала улавливать электромагнитные колебания на поверхности объекта. Я хочу сказать, они слабенькие, но объект совершенно инертный, а сенсоры нашего корабля чувствительны настолько, насколько можно купить за деньги галактического тирана.

— Ладно. И что это такое, по ее мнению?

— Сначала было похоже просто на скачущие туда-сюда фотоны, пока Джен не сделала эту карту. Никто не понимал, что это, пока Тревон не сказал: «Похоже на МРТ». Я включил мониторинг катализатора, и до нас дошло.

Элви в целом неплохо жилось в космосе, но сейчас ей очень не хватало возможности рухнуть в кресло. Она чувствовала, как от выброса адреналина покалывает ладони и немеют ноги.

— Значит, они отражают друг друга?

— Как в зеркале.

— Ага. Ясно. Вот это да.

— Всё еще круче, — сказал Фаиз. — По всему объекту мы наблюдаем вспышки радиации, — он приблизил одну, и на экране появился поток данных, — типа вот этой.

Он нетерпеливо смотрел на Элви, ожидая, пока она свяжет одно с другим. Она вроде бы не чувствовала сильной усталости, но озарение никак не приходило.

— Я сдаюсь.

— Нам тоже понадобилась пара минут, — успокоил Фаиз. Он вывел третье изображение. — Это тот же вид излучения, который исходит из врат во время прохода.

Еще до появления данных на экране Элви все поняла:

— Оно коррелирует с катализатором.

— Да. Мозг катализатора, копия зеленого алмаза и необычное излучение врат, всё по одному шаблону.

Элви уменьшила изображение огромного зеленого алмаза, чтобы видеть его целиком. Казалось, он поблескивает крошечными звездочками, появляющимися и исчезающими в тех местах, где компьютер отмечал вспышки излучения.

— Эта штука наполнена... вратами? Как бы, в самой физической структуре объекта?

— У нас есть теория, — Фаиз сиял, как в тот день, когда она впервые согласилась на секс с ним. Все-таки он чудак, но Элви нравилось то, что делало его счастливым: знание и она.

— Слишком рано для теорий, — возразила она.

— Знаю, но все-таки она у нас есть. В первую очередь у Тревона, но мы все внесли вклад. Объект вступает в контакт с зараженным протомолекулой разумом, делает его копию, и по всему объекту появляются эти излучения врат. Тревон начал говорить о том, как работают защищенные хранилища данных. Берутся зашифрованные данные и разбрасываются по разным местам хранения с тэгами и встроенным кодом. Так, чтобы при утрате любой части остальные знали, как ее восстановить из рассыпанных фрагментов.