Гнёзда Химер

— Ишь, разбежался! Все Быстрые Тропы обходят стороной те места, где живут страмослябы. Потому мы их там и поселили, собственно говоря…

— Ладно, пойду по обыкновенной, — вздохнул я. И нерешительно спросил: — А вы меня туда не проводите?

Честно говоря, я был совершенно уверен, что меня пошлют подальше, но все же добавил:

— Наверное, надо, чтобы кто-то замолвил за меня словечко: мне ведь нечего им предложить в качестве платы за проезд. Разве что одеяло Ургов… Как вы думаете, оно им понравится?

— Вряд ли, — усмехнулся Вурундшундба. — Страмослябы — ребята простые и необразованные. Они понятия не имеют, кто такие Урги, а уж такие тонкости, как волшебные вещи людей Мараха, вообще не укладываются в их пустых головах… Ладно уж, не ной: я с самого начала собирался тебя туда проводить. Во-первых, мы никого не пропускаем в те места, где живут страмослябы, — только любопытных глаз посреди этого срама нам не хватало! Во-вторых, ты такой бестолковый, что, скорее всего, заблудишься. Будешь потом пугать здешнее зверье своим отчаянным воем… А в-третьих, если ты заявишься к страмослябам в одиночестве, они сразу же сделают тебя своим рабом, и дело с концом. Будешь чистить их свиней и жрать до икоты, пока тебя не призовут Гнезда Химер.

Тут все Вурундшундба дружно заржали.

«Очень смешно!» — ядовито подумал я.

Но потом до меня дошло, что этот неприветливый дядя только что твердо пообещал не бросать меня на произвол судьбы. На большее я и рассчитывать не смел!

— А когда мы отправимся в путь? Можно сегодня? — с надеждой спросил я.

Хотел я этого или нет, а заявление Вурундшундба, что в моем распоряжении осталось всего двести двенадцать дней, потрясло меня до глубины души, так что в моей бедной голове сразу же заработал своего рода счетчик. Завтра их останется всего двести одиннадцать — это я понимал очень хорошо, с математикой у меня всегда было в порядке!..

— Вот это правильно, — одобрил он. — Ты уже понял, что время — это сокровище, которое всегда уплывает из рук. Вообще-то такие вещи следует усваивать с детства, но лучше поздно, чем никогда! Не дергайся, мы отправимся в путь не просто сегодня, а прямо сейчас. Ступай за своим драгоценным одеялом: оно тебе еще пригодится.

Я пулей влетел в каменное сооружение, приютившее меня на целые сутки, схватил одеяло и сумку Альвианты. Она уже опустела и была мне не слишком нужна, просто мне показалось, что хозяин помещения будет очень недоволен, если я оставлю на его полу хоть какие-то следы своего пребывания.

Через несколько секунд я вернулся, победоносно размахивая своим багажом. К моему величайшему удивлению, Мараха Вурундшундба уже успели куда-то подеваться. Остался только тот дядя со сросшимися бровями, который собирался стать моим проводником.

— А где остальные? — растерянно спросил я.

— А зачем они тебе?

— Просто… Ну, надо же попрощаться! — объяснил я.

— С чего ты взял, что должен прощаться с людьми, которым нет до тебя никакого дела? — удивился он. — Им недосуг, знаешь ли…

— Ладно, как скажешь. Я всего лишь хотел быть вежливым.

Я снова почувствовал себя обиженным и ничего не мог с этим поделать.

— Не занимайся пустяками, — дружелюбно посоветовал Вурундшундба. — У тебя сейчас есть одна цель: удрать домой, чем скорее, тем лучше. Подумай: если бы ты вежливо попрощался с моими товарищами, это приблизило бы тебя к цели?

— Нет, конечно, — я невольно улыбнулся.

— Тогда чего топчешься с постной рожей? Пошли.

Он стремительно зашагал куда-то влево, через густые заросли высокой травы, мимо причудливых каменных сооружений, каждое из которых при ближайшем рассмотрении оказалось не похожим на прочие.

Через полчаса мы миновали последнее из строений и оказались в лесу. На землю быстро спускалась ночь. Вскоре после того, как мы зашли в лес, стало совсем темно. Теперь я совсем не мог разглядеть своего спутника: его и при дневном-то свете было едва видно, со всей этой маскировочной растительностью на балахоне! Но это было не обязательно: я и без того все время ощущал его присутствие. Друзья моей юности, мистики-любители, непременно заявили бы, что у этого дяди «тяжелая аура» — как, впрочем, у всех его соплеменников…

— Слушай, а ты — тот, кто встретил меня на краю леса? — осторожно спросил я. — Было темно, я ничего толком не разглядел… И ведь мы так и не познакомились!

— Нет, я никак не мог встретить тебя на краю леса: я уже триста с лишним дней не сторожил Тропу, — равнодушно откликнулся голос из темноты. Потом он недоуменно переспросил: — А почему ты говоришь: «не познакомились»? Я видел тебя, ты — меня, мы даже довольно долго разговаривали — не далее, как сегодня днем. Чего ж еще?

— Но я до сих пор не знаю, как тебя зовут, — объяснил я. — Если не хочешь называть свое имя, скажи, как я должен к тебе обращаться…

— А, имя… — протянул он. — Понятно. Но у нас нет имен. Мы такими глупостями не занимаемся! — гордо добавил он — прямо как пятиклассница, которой впервые предложили поцеловаться!

— Нет имен? — Я почти не удивился, благо уже уяснил, что эти Вурундшундба — ребята с закидонами, от них чего угодно можно ожидать!