Гнезда русской культуры (кружок и семья)

Из письма выясняется, что женитьба друга оказалась для Панаева неожиданностью: Аксаков не хотел до поры до времени посвящать его в свои сердечные дела.

Бракосочетание состоялось 2 июня 1816 года в церкви Симеона Столпника на Поварской. Церковь сохранилась до наших дней.

А после свадьбы отправились молодые, по принятому обычаю, на долгих (то есть на одних и тех же, бессменных лошадях) в заволжское имение Ново-Аксаково.

Глава восьмая Новая семья

Поселились они в старом доме, что построил еще Степан Михайлович, вместе с родителями Сергея, его незамужней сестрой Анной и младшим братом Аркадием. Так возникла новая ячейка, обозначилась, как говорил Андрей Платонов, «преемственность двух семейств, переходящих в… третью, – через посредство внука и сына», то есть Сергея Тимофеевича.

Все повторилось: и страстная любовь к молодой жене, и нетерпеливое ожидание ребенка, и трепетное нежное чувство к новому крохотному существу.

29 марта 1817 года у Аксаковых родился первенец – сын Константин. «Со своею страстною натурой, он [Сергей Тимофеевич] страстно отдался чувству отца и почти буквально заменял для своего сына-первенца няньку. Ребенок засыпал не иначе как под его баюканье», – пишет Иван Аксаков.

В следующем году Ольга Семеновна родила дочку (ребенок умер в раннем возрасте от простуды), а через год, 17 февраля 1819 года, – вторую. Перед этим Мария Николаевна видела «сны прекрасные», «вещие – будто вы (то есть молодая жена. – Ю. М.) прекрасную белую булку подаете Сереженьке; видно, девочку родите». Дочку назвали Верой.

Еще через год, 4 января 1820 года, родился второй сын, Гриша. Он оказался очень похож на своего прадеда Степана Михайловича – «голубыми глазами и шириной склада».

В старом доме становилось тесновато, неудобно. К тому же появились трения между молодым и старым поколениями. По свидетельству Ивана Аксакова, восходящему, несомненно, к рассказам родителей, в матери Сергея Тимофеевича произошла чуднáя перемена. «Некогда блистательная, страстная Мария Николаевна превратилась в старую, болезненную, мнительную и ревнивую женщину, до конца жизни мучимую сознанием ничтожества своего супруга и в то же время ревновавшую, ибо она чувствовала, что он только ее боится, но что она утратила его сердце».

Но еще страннее казалась перемена в отношениях Марии Николаевны к сыну. «Страстно любимый Сережа был разлюблен ею, как скоро он женился. Оба старика чувствовали, что Сереженька вышел из их среды».

По своему духовному развитию Ольга Семеновна превосходила свекровь. Как некогда Мария Николаевна тяготилась отсутствием широких литературных интересов у своего мужа, так томило Ольгу Семеновну «совершенное равнодушие к интересам общественным» у ее свекрови. У самой Ольги Семеновны эти интересы приобрели стойкий характер еще под влиянием отца, генерала Заплатина. Чересчур суровым казался ей быт заволжских помещиков по сравнению с жизнью на юге России: не было любви к природе, к цветам, не заботились о поддержании чистоты и уюта.

Молодые мечтали о своем собственном очаге. И в 1821 году Тимофей Степанович согласился наконец отделить сына, передав ему село Надежино в Белебеевском уезде Оренбургской губернии, в ста верстах от Ново-Аксакова. Это то самое село, которое в «Семейной хронике» фигурирует под названием Парашино и где тиранствовал над крепостными и домашними Куроедов (по «хронике» – Куролесов). После смерти вдовы Куроедова Надежино досталось Аксаковым.

Но прежде чем поселиться в своей вотчине, молодые решили всей семьей съездить в Москву. Здесь они провели зиму и весну 1820–1821 годов.

Изголодавшийся по дружескому общению, Сергей Тимофеевич с головой погрузился в литературную и театральную жизнь. Возобновились старые связи, возникло много новых.

Среди новых знакомых Аксакова были Александр Иванович Писарев, талантливый водевилист, в ту пору еще ученик Благородного пансиона при Московском университете; известный поэт, автор сатир Иван Михайлович Долгорукий (Долгоруков).

Подружился Аксаков и с Михаилом Николаевичем Загоскиным, с которым познакомился еще раньше, в Петербурге. Теперь они перешли на «ты». Загоскин еще не написал свое самое знаменитое произведение – исторический роман «Юрий Милославский» (1829), но уже был широко известен как автор комедий.

Новые друзья Сергея Тимофеевича – и Писарев, и Долгорукий, и Загоскин – имели между собою много общего. Все были остроумны и склонны к насмешке; все были находчивы в беседе, не лезли за словом в карман (с Долгоруким, чтобы поддержать разговор, обычно сажали за стол двух говорунов – один не выдерживал…); все имели пристрастие к живой, разговорной, простонародной русской речи. Аксакова всегда влекло к таким людям.