Читаем Гном медведь и посох (СИ) полностью

Впрочем, один шарпшутер и пара земляных големов приписанных Цифрой к каждому сооружению, не тот гарнизон, чтобы на него сильно рассчитывать или горевать. Но про таранный удар либурнам следовало забыть. Прочность корпусов просела. Пока флот на плаву, приказал Франку спускаться вниз по реке, огибая владения орков. Высаживаться и отступать к твердыне смысла не имело. Наши ворота уже пробовали на прочность враги, прибывшие порталами.


Война войной, а дипломатия по расписанию. На северо-востоке и северо-западе верхнего плана, мои пограничники никого не обнаружили и егеря с шарпшутерами, сидевшие в засадах, ступили на чужую землю. Туда же погребли крыльями грифоны, оценив дружественные дымы.

Очень скоро, разведку северо-восточного направления пожгли драконы. Там оказалась их "Утопия". Смолячок ухитрился завалить из своего булатного лука красного дракона. Но налетела целая стая, испепелив отважного бойца. Так я узнал о землях, которые следует посетить сильным отрядом, чтобы сорвать "Джек-пот" с обиталищ диких и бесхозных ящеров. Шансов у моих бронебойных шарпшутеров больше чем у многих соседей.

С юго-запада прилетела горгулья, скинув пограничнику у реки свиток с координатами лидера "визардов". Этакого замка техномагов. С юго-востока почтила визитом лёгкая ладья лесных эльфов, обменявшись почтовыми стрелами с дипломатическими адресами.

В тесном "мире Инферно" на северо-западе оказался инквизитор. Его чёрно-белая караулка со шлагбаумом, почти зеркально повторила мою заставу, крашенную в ражее с фиолетовым. Пара его стражей с алебардами, уважительно поглядывали на бронзового голема, пока обменивались с моим пограничником верительными грамотами. Юго-западнее за рекой оказались "магнары", инфернальный аналог "визардов". Их чёрная почтовая горгулья также скинула предложения к моему блок посту у реки.

Юго-восточнее нашлись дроу, они проявили себя позже. Совершенно неожиданно завалив ядовитыми стрелами моего далеко забравшегося грифона.

Строго на юге нижнего плана оказался "дьявол", в смысле, такой игровой класс. Он совсем не спешил вкусить моей кровушки, а предлагал очень вежливый, витиевато составленный договор с заключением на сервере.

Есть такая опция, когда скинувшись по несколько тысяч монет, игроки фиксируют условия через администрацию, а в случае нарушения, пострадавший возвращает своё и получает три 'топовых юнита' своей линейки в придачу. Монет к началу войны я отложил более шестидесяти тысяч, прироста популяции не случилось, потому пять легко вложил, подмахнув договор с дьяволом почти не глядя. Сделки через сервер считались архи надёжными.

'Предлагаю мир на шесть дней, обмен парой наблюдателей, пересечение границ иными силами считать агрессией и нарушением' - типичное предложение, обёрнутое маловразумительной вязью.

Подобное удалось заключить со всеми вышедшими на связь, лишь меняя число дней мира, а количество дипломатов, устремляя к нулю.

Инквизиторы вписались воевать личей, а лесные эльфы - орков, но исключительно вяло, больше присматриваясь. Прочие соседи сочли за лучшее не врубаться в творившиеся разборки, ведь так приятно доить победивших.


Отсутствие автоматического приплода не влияло на естественный. Три десятка детей народилось и два возмужало, если этот термин применим там, где лучшая половина - девушки. Скарлетт и Димка, сделали своё учительское дело, добавив мне дюжину отменных стрелков и столько же кернов, годных для производства в шарпшутеры. Пополнение немедленно получило надлежащие ранги замковыми тренировками. Три новых рунных тана матрёшечной прокачки, три ударных, и даже, с положенными медведями, пара хускарлов и мастеров, по четвёрке замковых кернов и подмастерьев. Ещё в первый час этого дня я заплатил за перенос большой деревни с просторов нижнего мира в твердыню. Прироста это не дало, но несколько тренировок для кернов лишними не будут. Увы, герои, что блуждали по лесам, удалённо поднимать ранги не могли, а я, как владыка замка умел. К своей радости множество пионеров ветеранов первой недели, стало шарпшутерами, где-то благодаря выученному умению стрельбы из чего-либо, реже пройдя через кернство. Здоровья ветеранам это не добавило, только скорость и новое оружие, что важно. Становясь шарпшутером, гном сорокового уровня получал блочный лук с натяжением пропорциональным возросшей силе. Шестёрка громобоев пополнила гарнизон.


Провели анализ текущих врагов. Замок скелетов, это десяток костяных драконов, полторы дюжины рыцарей тьмы, около тридцати личей с некромётами. Возможно, полсотни вампиров, коих пока не видели. Зато наблюдали несколько сотен крепких скелетов лучников и до сотни магоскелетов с крепкими щитами, что стройной колонной маршировали к нашему замку, поднимая пепел нижнего мира.

Классические зелёные орки, "огрёбшие" на реке, пусть чуть более дисциплинированные и оснащённые, чем обычно, ничем удивить гномов не могли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Слово о полку Игореве
Слово о полку Игореве

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

Александр Александрович Зимин

Литературоведение / Научная литература / Древнерусская литература / Прочая старинная литература / Прочая научная литература / Древние книги
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги