Гномы

Один такой холм находился у кромки длинного поля, заброшенного и поросшего сорняками. Здесь распахивали землю двое фермеров, готовясь к весеннему севу. Один правил тяжелым плугом, а второй семенил рядом с быком, лениво погоняя животное, заставляя его продвигаться вперед. Когда пахари добрались до дальней кромки поля, им показалось, что из холма сочится густой аромат свежевыпеченного хлеба. Однако мужчины не обратили на это особого внимания, пока погонщик не заметил крошечную лопату, лежавшую на травянистом склоне холма. Пока компаньон боролся с быком и плугом, разворачивая их, чтобы пропахать следующую борозду, погонщик бросился подбирать лопату.

Это была лопата, которую обычно используют, чтобы вынимать буханки из печи. Однако подобный инструмент, обладавший размерами столовой ложки, не мог принадлежать ни одному смертному пекарю. Лопатка оказалась сломанной — совок отвалился от рукоятки. Парии быстро догадались, что произошло. Видимо, внутри холма гномиха, возившаяся с печью, потянулась за лопаткой, когда буханки были готовы. Обнаружив, что лопатка сломана и бесполезна, маленькая пекарша теперь рассчитывала на любезность фермеров.

Подарок благодарных гномов и в самом деле являлся великолепной вещью, ибо нередко был создан с помощью магии.

Одним из таких подношении стал пивной бочонок, в котором не заканчивалось пиво до тех пор, пока человек, получивший подарок, не заглядывал внутрь.

Пока пахарь склонился над рукоятками плуга и молча наблюдал, погонщик нашел в карманах гвозди, затем вытащил два камня из борозды — один, плоский, для упора, а яйцевидный он использовал в качестве молотка. Крестьянин аккуратно прибил лопатку к изящной рукоятке и положил отремонтированное изделие там, где и взял.

«А теперь мы желаем получить немного хлеба за наши труды», — сказал погонщик, пока его друг гнал вперед быка. Однако напарник только пожал плечами.

Гномиха, со своей стороны, была только рада вознаградить пахарей. Они узнали это спустя какое-то время, когда довели борозду вновь до дальней кромки поля. Лопата исчезла, а на ее месте лежала свернутая салфетка. Погонщик бросился к салфетке и фыркнул от удовольствия, развернув ее. Внутри находились две буханки хлеба, горячие и ароматные.

Наступил полдень, и крестьянин, схватив буханку, жадно проглотил ее. Однако, когда он предложил вторую напарнику, стоявшему за плугом, тот отпрянул. Он объяснил, что не голоден, и, кроме того, никогда не знаешь, из каких кусков земли и плесени может состоять состряпанный с помощью магии хлеб гномов. Он уж лучше сохранит буханку в качестве сувенира, а за ужином покажет молочницам. После этих слов пахарь опустил буханку в карман.

Когда окончился день и мужчины погнали быка обратно в сарай, они вспомнили гномиху, и пахарь высмеял напарника за то, что тот так доверчиво съел хлеб. Довольный тем, что сам отклонил предложение, он вытащил буханку из кармана и подбросил ее высоко в воздух, поймал и принялся вновь подбрасывать, со смехом и визгом пританцовывая на дорожке.

Однако именно этот пахарь, а не его тихий напарник, рано покинул стол, накрытый к вечерней трапезе, бледный и страдающий от боли. Всю ночь он ворочался и вскрикивал, а утром прочие работники проснулись от шума борьбы. Пахарь бился в судорогах, а изо рта у него шла пена. Прежде чем они успели подскочить к нему, вздрагивавшее тело крестьянина застыло навечно.

Будучи щедрыми в отношениях с крестьянами, гномы спуска не давали людям, которые, подобно этому пахарю, оказались несправедливыми или неблагодарными по отношению к ним. Даже самый покорный из гномов обладал силой, способной наказать людей за дурные поступки, — подобный жестокий урок получили жители горного селения в Швейцарии.

Эта история началась, когда дождливой ночью в деревню вошел гном. Вода струилась с бороды карлика, а намокшая одежда зеленого цвета плотно облегала упитанное тело. Он перепрыгивал через лужи, затопившие луг, стуча в каждую дверь в поисках приюта. В каждом доме дверь открывал розовощекий крестьянин, согретый супом и пивом, мерял взглядом потрепанного гнома, стоявшего на пороге — горбатого, толстого и пахнущего лесом — и захлопывал дверь перед носом карлика.

Однако в последнем деревенском доме старик, столь же согбенный, как и гном, все-таки открыл дверь. За его спиной стояла улыбающаяся хрупкая жена, и он пригласил гнома в дом.