Год быка--MMIX

Ну ладно, ладно! Это я шучу, точнее – утрирую. И потом речь то­лько о твор­ческой интел­ли­генции, а не обо всей. Однако даже в дурной шутке есть доля неприятной правды. Интел­лигенция как класс, как соци­а­льная функция исповедует имен­но филологи­ческий подход к познанию дей­ст­вите­ль­ности, в про­тиво­полож­ность подходу фило­софскому. Изу­чение и сопоставление слов, а не идей. Если интел­лигент нашёл в словаре подходящий термин к непонятному яв­лению, пере­вёл с непонятного языка или жаргона, то вот он уже и успокоился, и не о чем больше говорить. Впрочем, «философами» у нас чаще тоже называют филологов в сфере фило­софской лите­ратуры.

Так вот «твор­ческая среда» – это часть интел­лигенции, которая вечно стремится встать нарав­не с творцами, пыта­ется про­никнуть в глубины смысла, но всё время скатыва­ется в «теневую фило­логию» – обсуж­дение вероятного или мнимого негатив­ного подтекста. В рас­чёте на этот неиз­бе­жный интерес лите­ратурной среды к сканда­льным мелким подроб­ностям Булгаков насытил Роман легко чи­таемым подтекстом – ал­люзиями и пародиями на совре­мен­ников. Доставил прият­ность многим лю­дям, сумев­шим увидеть в Булгакове мсти­те­льного закомп­лексован­ного интел­ли­ген­та, а значит мыс­лен­но вста­вать вровень с ге­нием, поль­зуясь этой подставочкой. За эту небольшую уступку Булгаков получил для себя нечто большее – заставил работать на свой за­мысел актив­ные лите­ратуровед­ческие силы, успев­шие рас­копать в тексте мас­су подроб­ностей и отде­льных взаимосвязей. Нам с вами остаётся лишь сориен­тиро­вать эти элементы вдоль силовых линий глубоких идей.

Это одна из причин появ­ления образов лите­раторов, но не един­ствен­ная, и даже не первая. Что каса­ется Есенина и Маяков­ского, то у Булгакова были более глубокие личные причины для интереса к их лич­ностям и судьбам. В эпилоге Романа, который в идейном плане не имеет зна­чения, но содер­жит дополни­тельные указания на важные детали, – так вот, в эпилоге есть указание на время смерти артиста Куролесова, случив­шееся в полнолуние. Это ещё одно подтверж­дение догадок насчёт Мая­ков­ского, застрелив­шегося 14 апреля 1930 года, в день иудейской пасхи. Между тем к этому времени Булгаков уже написал в основном первую версию Романа, вклю­чая ершалаимские главы о дне 14 ни­сана. Поэтому самоубий­ство поэта не могло не про­извести си­льного впечат­ления, и вряд ли позитив­ного. Все в Москве знали об отно­шениях поэта с Бриками, и такая инфанти­льно-истери­ческая мани­фестация вряд ли кого обрадовала. Кстати, предсмертное пись­мо Маяков­ского про­ливает свет на про­исхож­дение фамилии Куролесова: «Понимаю, что я много и хорошо накуролесил, понимаю, что мои куролесы всем порядком надоели; ухожу из жизни сам – это моя последняя выходка…»

Апрель 1930 года для Булгакова – это не то­лько работа над Романом. Это ещё и трудное нача­ло романа с Еленой Шилов­ской, тоже роковой брюнеткой как Лиля Брик или Зина Райх. Как вы дума­ете, тонко чув­ству­ющий нюансы Булгаков не про­ецировал судьбы двух погибших поэтов на себя? Воз­можно, он даже что-то такое про­изнёс вслух в кругу твор­ческой интел­лигенции, немед­лен­но до­нё­сшей, куда следует. Во всяком случае, известный телефон­ный раз­говор Булгакова со Сталиным состо­ялся на следу­ющий день после похорон Маяков­ского. Так что поэт Рюхин на самом деле поуча­ст­во­вал, как смог, в судьбе мастера. А мастер отблагодарил его отде­льной главой.

Но и этот мотив Булгакова не мог быть первостепен­ным. Гораздо важнее для Автора донести, выра­зить глубокую идею, используя столь важные для него образы. Можно ли обна­ружить такую идею уже в этом, лите­ратурно-истори­ческом слое 15 главы? Нет ли прямого аналога валюты в конте­ксте лите­ратурного творче­ства? Такой доста­точно очевидный пере­ход от текста и подтекста к притче нам известен, как и ал­легори­ческий смысл древней валютной единицы «талант», став­ший основным зна­чением слова. Поэтому быстренько вспоминаем популярную притчу из Евангелия от Матфея. И сопоставляем с отче­ством Иды Ворс – «Геркулановна». Как известно из шко­льной истории, Герку­ла­нум – это греко-римский город, погребённый под пеплом извержения Везувия вместе с Помпеями в 79 году от Р.Х. Один из первых объектов совре­мен­ной археологии, на рас­копках кото­рого найдено много культурных цен­ностей.