Год быка--MMIX

Итак, мы ещё раз подтвердили, что 22 и 23 главу нужно толко­вать вместе в парал­лель с 12 и 13 главами. Но при этом мы уже заметили, что те­чение сюжета зерка­льно сим­метрично – Воланд вы­ходит на сцену не в начале, а в конце. Раз­уме­ется, эта зерка­льная сим­метрия нужна Автору, чтобы лишний раз запутать тех, кому он не хотел откры­вать настоящих секретов своего Романа. Но это уже точно не мы с вами. Для нас это – воз­мож­ность сравнить двойной сюжет 22-23 главы с сюжетами 12 и 13 глав, используя это самое зеркало. Помнится, похожий зерка­льный приём для зашифровки своих записей использовал Леонардо да Винчи. Хотя в нашем случае «код Булгакова» будет поси­льнее. И ещё мы выяснили, что сюжетная линия, связан­ная с Коровьевым, зерка­льно сим­метрична 12 главе про Варьете, а вот общение Маргариты с Воландом – главе 13-й.

В самом начале 22 главы появляется Коровьев и на верхней площадке тёмной лестницы бесе­дует с Маргаритой, которая, напомним, была женой очень важной персоны. Следо­ва­те­льно, нам нуж­но посмотреть в конец 12 главы и обна­ружить там диалог Фагота с гражданкой Семплеяровой. Вот то­лько содержание этого общения диаметра­льно про­тиво­положно. В Варьете имел место жанр разо­бла­чения, когда Фагот поведал жене сановника горькую правду. А в пятом измерении Коровьев, на­о­борот, предпо­читает пустить в дело самую что ни на есть сладкую лесть. И, следо­ва­те­льно, врёт! Но с какой же целью? В Варьете явной целью является наказание мужа, для чего под удар ста­вится сохра­нение семьи. Так не является ли целью Коровьева в 22 главе, наоборот, удержание жены?

Мы могли бы догадаться, что Коровьев нагло врёт, ещё по двум причинам. Начнём с того, что французская королева, о которой идёт речь, то есть Маргарита Валуа, жена Генриха IV, к сожа­лению или к счастью, но так и осталась бездетной. А если бы и родила кого-то тайно вслед­ствие своих зна­менитых любовных приклю­чений, то и тогда не было бы речи о королевской крови. Кроме того, Автор специ­а­льно для нас тща­те­льно про­рисовал парал­лели между Воландом и Пилатом, Фаготом и Афра­нием. Доста­точно и того, что изобретателя музыка­льного инструмента «фагот» звали Афранио. После этого Автор делает всё, чтобы мы убедились, что Афраний – самый лучший про­фес­сиона­льный лжец, античный политтехнолог. Ну и, наконец, совпа­дение образа Коровьева со словесным портретом сатаны, лукавого тоже наводит на раз­мыш­ления. Короче, при дета­льном рас­смотрении любых слов или ссылок на Коровьева придётся доказы­вать, что он зачем-то сказал правду, как в случае с Сем­пле­яровым. В общем же случае должна дей­ство­вать презумпция им­манентного лукав­ства. Или попросту говоря – врёт он всё!

Но ведь как талантливо врёт?! Знает ведь, змей, за какую струну дёрнуть, на какую слабину на­жать. Вот и Маргарита реагирует ожидаемо: «– Почему королевской крови? – испуган­но шепнула Мар­гарита, прижимаясь к Коровьеву». То­лько что она желала отдать всё это опостылев­шее светское пре­успе­вание, всё это достойное общей зависти роскошное суще­ство­вание на верхнем этаже столич­ной жизни ради про­стой земной любви. И вдруг оказыва­ется, она что-то про­пустила, чего-то ещё не до­с­тигла в этой самой мирской суете, ярмарке тщеславия. И вот она уже снова прижима­ется к посты­лому мужу, которого то­лько что «не узнавала». Эх, вздохнем мы, но раз­ве мы сами устояли бы пере­д ле­с­тью такого масштаба и монархи­ческими перспективами. Хотя понятно, что всё он, Коровьев, врёт: и про причину отсут­ствия света, и про ежегодный бал, и про сто двад­цать одну Маргариту. Нет, конечно, и Коровьева, и самого Воланда с самого начала интересует в Москве одна един­ствен­ная Ма­ргарита – офици­а­льная жена одного и тайная… но не будем забегать вперёд.

Однако, вглядываясь в важные детали, не будем про­пускать и такие, которые говорят в пользу нашей подзащитной. Она дала согласие на участие в балу ещё до того, как Коровьев наврал про коро­левскую кровь. А в таких делах, как мы убедились ещё на примере Иуды, важнее не внешняя форма, а мотив дей­ствия. Так вот, изнача­льным мотивом Маргариты была и остаётся любовь, но подмена мо­тивации, увод в нужную ему сторону – это любимое занятие лукавого соблазнителя.