Год быка--MMIX

Кроме того, в начале 24 главы Маргарита пьёт чистый спирт, закусывая сочным мясом. Что каса­ется мясной пищи, она сим­воли­зирует знание не для всех, доступное лишь взрослому уму и зрелому духу. А вот чистый спирт имеет связь с Апокалипсисом. Во-первых, мы уже выяснили, че­рез парал­лели глав 11-23 с историей рож­дения христиан­ства, одно из значений хрустального глобуса как Откровение Иоан­на Богослова. Глобус присут­ствует и в 24 главе, хотя бы потому, что в её начале «всё оказалось, как было до бала». Есть и другая цепочка сим­волики: вино как сим­вол откро­вения уже не раз нам встречалось. Но Апокалипсис – это не любое откровение, это Откровение с большой бу­квы, един­ствен­ное в своём роде, вино наивысшей очистки и наивысшего градуса. Так мы подтверж­даем необ­ходимость истолко­вать 32 главу через парал­лели с последней книгой Ново­го Завета.

Теперь, пожалуй, можно идти дальше, но вряд ли следу­ющие сюрпризы и загадки будут легче.

Последнее разо­бла­чение

Ну, ладно, обна­ружили мы в начале 32 главы лири­ческое отступление, раз­ъясняющее второе послание из Апокалипсиса. Тогда должно быть про­должение, отсыла­ющее к третьему посланию Пер­гамской церкви и так далее? Но далее сразу начина­ется раз­говор о всадниках. Кроме того, первое по­слание мы нашли совсем в другой главе с помощью ключа сим­метрии, а не рядом со вторым. Рас­по­ложен­ные рядом эти всем известные сим­волы, даже немного преоб­ражён­ные, были бы слишком уз­наваемы. А в замысел Автора точно не входило раз­маты­вание клубка загадок, начиная с конца. По­э­то­му, если остав­шиеся пять посланий церквам Асии спрятаны где-то в тексте Романа в виде лири­че­ских отступ­лений или устных посланий, то обна­ружить их или убедиться в отсут­ствии – это отде­ль­ная задача для ис­следо­вания. А пока нам придётся двигаться дальше по тексту 32 главы и использо­вать доступные методы и ключи:

«Ночь густела, летела рядом, хватала скачущих за плащи и, со­драв их с плеч, разо­блачала обманы». В парал­ле­льном тексте 22 главы после кладбищенской сим­волики героиня также оказыва­ется в не имеющем ви­димых границ про­стран­стве, где царит темнота. Главным смыслом той части ис­пы­та­ний была способ­ность рас­поз­нать обманы лукавого Фагота. В последней главе героиня полу­чает совер­шен­ную способ­ность видеть всё и всех в истин­ном свете, даже лун­ной ночью. Соответ­ству­ющий отрезок 24 главы начина­ется после смерти совы и остановки часов, показы­ва­ющих полночь (00h00). Повторение сюжета подтвержда­ется замеча­нием о прити­хшем Беге­моте, который был до то­го неугомон­ным. Завершает параллельный отрезок 24 главы разо­бла­чение тайны останов­лен­ного вре­мени: «Тут в комнату ворвался ветер, так что пламя свечей в канделябрах легло, тяжелая за­на­веска на окне отодвинулась, рас­пахнулось окно, и в далекой высоте открылась полная, но не утрен­няя, а полночная луна».

Автор рас­ставляет в тёмном лабиринте доста­точное число путеводных знаков. Например, в 32 главе есть последо­ва­те­льность из трёх периодов: «все обманы исчезли, свалилась в болото, утонула в ту­манах колдов­ская нестойкая одежда». В середине 24 главы, между двумя знаками «полночи» на­ходим один за другим три абзаца: героиня оде­вает халат Воланда, затем чув­ствует себя обманутой и, наконец, решает: «То­лько бы выб­раться отсюда, а там уж я дойду до реки и утоплюсь». Далее в 24 главе следует про­щение Фриды, а в главе «Прощение и вечный приют» про­исходит превращение ис­куплённого Фагота в фиолетового рыцаря. В зерка­льно сим­метричной первой главе было обратное превращение, воплощение Фауста в цирковую одежду клетчатого регента. Что же каса­ется полёта по­лной любви Маргариты, то в первой главе ей сим­метричен образ отсутствующей Ан­ну­шки, уже раз­лив­шей масло. Как раз в этот момент иностранец «поглядел в небо, где, предчув­ствуя ве­чернюю про­хладу, бесшумно чертили чёрные птицы…». Так что бесшумный полёт в небе имеет место, и ал­лите­рация «чертили чёрные» делает этот полёт чертов­ски загадоч­ным.