Год чудес (рецепты про любовь, печаль и взросление)

Если слишком быстро напечатать на дурацком смартфоне instant noodles (лапша быстрого приготовления), то это превращается в insanity noodles (безумную лапшу), что будет более подходящим именованием. Лапша быстрого приготовления, например пачка рамена, – это идеальная еда, потому что куриный бульон – это идеальная еда, кроме тех случаев, когда вам некогда готовить.

Лапша быстрого приготовления хороша тем, что это – уже блюдо, так что это снимает стресс и дает вам возможность как-то ее улучшить, если есть желание, но без того чувства, что при ошибке все развалится. У вас есть лапша, есть бульон, и в итоге вы согреетесь и насытитесь, где бы вы ни были и какими бы ни были. Так что почему бы с ней немного не поиграть? Почему бы не сделать ее еще лучше? Она получится хорошо, чтобы вы ни сделали – и у вас все будет хорошо.

Почему бы не положить ломтик сыра, как это делают корейцы (правда-правда!), чтобы он тихо плавился на прямоугольнике лапши? Почему бы не добавить арахисовое масло для густоты и хруста, кинзу и лайм для зеленого цвета, ферментированное масло чили для красного цвета и остроты, какой-нибудь овощ типа каволо неро, кейла или зеленого лука, мелко нарезанный ножницами прямо в кастрюльку, для здоровья? Или, может, немного мяса или немного тофу. И, может, яйцо. Может, яйцо пашот.

«Яйца пашот готовят только в кафе, – написала я за восемьдесят тысяч слов до этого. – Я больше пытаться не буду». Я это написала и честно так считала, но прямо сейчас кафе нет – и смотрите-ка: два яйца пашот в моей безумной лапше. Они разлезшиеся, не идеальные, они кажутся переваренными, но на самом деле они сварены как надо. Как всегда, я чересчур на этом зацикливалась. Я очень часто на чем-то зацикливаюсь, и мне свойственно говорить «никогда», имея в виду «боюсь, что не смогу».

Вы просто бросаете яйца в воду с размягченной лапшой и варите, пока белок не станет прочным, а потом перекладываете в тарелку – и все хорошо. Это даже не трудно – это очень легко, и желток, золотой и мягкий, проливается на лапшу и сыр, смешивается с маслом чили, словно огоньки елочной гирлянды.

– Ничего, что это не настоящая готовка? – спрашиваю я у Джо, ставя перед ней рамен.

Не отрывая глаз от «Пип-шоу», она говорит:

– Ты же знаешь, что мы будем тебя любить, даже если ты вообще прекратишь готовить?

И это проникает мне прямо в душу. И тут же – поедая лапшу перед теликом – я заказываю доставку вкусностей на Рождество, которую мы втроем оплачиваем поровну: Джо, Тео и я.

И желтки разливаются по бульону, соленому и сытному, красному, золотому, шафранному, и алому, и розовому – все цвета огня, живого и неизменно, постоянно нового.

На 2 порции

2 пачки рамена

2 ч. л. кунжутного масла

2 ст. л. арахисового масла

2 ч. л. рыбного соуса

1 ч. л. сока лайма

4 яйца

2 пера зеленого лука

2 ч. л. листьев кинзы

4 ломтика сырной нарезки (особенно хорош леердам)

2 ч. л. маринованного имбиря для суши

1 ч. л. несоленого сливочного масла

2 ст. л. ферментированного масла чили

Вы это умеете, так что действуем вместе. Рамен, как и говорится на упаковке, проще простого: когда лапша станет мягкой, вмешайте пакетик приправ и кунжутное масло. Размешайте арахисовое масло, чтобы оно перешло в отвар, добавьте рыбный соус и сок лайма. Разбейте яйца в суп, как можно дальше друг от друга (представьте себе четыре стороны света) и не выключайте огонь.

Мелко нарежьте зеленый лук и кинзу: я это делаю ножницами. Смотрите, как яйца становятся белыми, примерно за 3 минуты.

В каждую тарелку положите ломтик сыра и половину маринованного имбиря. Ложкой для спагетти выловите лапшу и очень бережно по два яйца в каждую тарелку. Залейте бульоном и положите сверху – в этом порядке – немного сливочного масла, еще ломтик сыра, щедрое количество масла чили и, наконец, всю зелень.

За дело. Ложка. Вилка.

Доставка

Никаких вечеринок, никаких поездок домой, никаких пельменей, так что в качестве замены мы покупаем две рождественские елки. Мы несем их домой общими усилиями. Огромную мы купили для нас с Джо – слишком большую, чтобы считаться разумной, выше, чем был Большой Парень: она занимает громадную площадь и весь эркер – и маленькую для Тео, кота и их нового дома.

Мы переезжаем к Тео за неделю до Рождества. Витабикс завывает всю дорогу в машине, плачет всю первую ночь, а на следующее утро победно возвращается в кровать с трупом крошечной мышки. Он держится с радостной мужественной уверенностью охотника, спокойного и сильного. «Он был такой крошечный, что чуть не умер», – говорю я, а Тео замечает: «Не все и не всегда кончается плохо». Это так, но в это трудно верить.