Год Единорога

— Сначала так и было, — ответил он, — а потом Хальзе стал делать это потому, что ты не такая, как другие. Он надеялся таким образом привязать тебя к нам, ну а когда это не удалось, они решили от тебя избавиться.

— Я не поняла, что не удалось?

— Помнишь, когда мы остались вдвоем, ты оттолкнула меня. Несмотря на все наши заклинания, ты не захотела отдаться мне, а значит, продолжала оставаться опасной.

Сейчас я была рада, что он сидит сзади и не видит, каким смущением пылает мое лицо.

— Ты тогда назвал меня колдуньей, — сказала я после длинной паузы. — Это потому, что ты очень рассердился?

— Рассердился? А на что я должен был сердиться? Я назвал тебя так потому, что ты и есть колдунья, поэтому и меня отвергла, так как не могла поступить иначе.

— Колдунья, — повторила я задумчиво. — Но я училась только искусству врачевания, а это совсем не связано с магией. Если бы я действительно была колдуньей, меня бы просто не потерпели в монастыре, а я прожила там почти десять лет.

— Колдовство не так страшно, как думают люди Дейла. В тебе есть какая-то другая кровь, которая несет этот дар. Она сообщила тебе умение пользоваться своими душевными силами, и она же дает тебе власть над четырьмя великими стихиями — водой, воздухом, огнем и землей. Это твой природный дар, и этому нельзя научиться. Когда-то давно, когда Арвон еще не был закрыт от всего мира, мы знали о народах, живущих за морем и имевших, как и мы, дар колдовства. Есть там страна, в которой колдовскими способностями обладают женщины. И сейчас, странствуя в степях, мы много слышали об этой стране. Она так же стара, как и Арвон, и тоже клонится к закату. Но в Эсткарпе еще есть колдуньи, и Ализон ведет с ними войну.

— И ты думаешь, что во мне течет кровь этих колдуний?

— Да. Искусства колдовать ты не изучала, но природный дар у тебя есть. И еще я хотел тебе сказать, что такая колдунья, отдавая свое тело мужчине, полностью теряет свой дар.

— Но как же тогда может существовать такой народ?

— Говорят, они вымирают, хотя я думаю, что это совсем не так. В конце концов всегда находятся женщины, отказывающиеся от дара ради счастья семейной жизни и материнства. И потом, не все женщины этой страны наделены таким даром, хотя у них может родиться дочь-колдунья. Но все-таки, если уж такой талант есть, наверное, очень нелегко от него отказаться.

— Но я же не знала всего этого! И может, я не настоящая колдунья…

— У тебя есть дар, и он сам поможет тебе выбрать правильный путь.

— А та, другая Джиллан?

— Та, что создали они, конечно, лишена твоего таланта. Они не могли так рисковать.

Каждое слово Хейррала разрушало мое вечное одиночество и отчуждение.

— Хейррал… Один раз я смогла вернуться к той Джиллан… и я звала тебя… Ты меня там узнал?

— Да. Я только там и понял, что произошло.

— Они тебя тогда оттащили, а потом Хальзе прогнал и меня.

— Да.

— А если бы они не послали тебя, ты сам поехал бы искать меня здесь?

Они мне приказали, — ответил он коротко, явно не желая продолжать эту тему.

И внезапно я все поняла.

— Они потому и смогли заколдовать тебя, что ты сам стремился найти меня. Если бы между нами не было никакой связи, они не смогли бы заставить тебя идти… — я услышала, как он тяжело вздохнул. — Ты все время думал обо мне, Хейррал, и это помогло тебе разрушить их колдовство. Помни — ты смог победить их чары! А для этого нужна огромная сила, так как даже я не слышала, чтобы кто-то мог преодолеть наложенное на него заклятие, — я осторожно положила свою руку на его, держащую поводья. — Ты слишком долго неправильно оценивал себя, Хейррал. Помнишь, они смеялись, когда ты положил свой плащ на поляне выбора, но я выбрала именно его. До сих пор нам удавалось разрушать все их злые чары. Ты и сейчас не отказался от борьбы, иначе не спешил бы догнать свой отряд, — я помолчала, но так как он отвечать не собирался, продолжила снова. — Я видела тебя очарованными глазами невесты, как другие девушки видят Всадников-Оборотней, видела твое настоящее лицо, видела тебя и в зверином облике, и думаю, что у тебя есть и другие лица, которых я еще не знаю. Зато я знаю, что под всеми этими личинами — ты, многоликий, как сама реальность. И я выбрала тебя и не раскаиваюсь в своем выборе.

Он ничего не ответил, только вокруг меня сжалось кольцо его рук. Рассветный сумрак постепенно светлел, и лошадь неутомимой ровной рысью несла нас навстречу судьбе.

— Ты все еще надеешься, — наконец тихо заговорил Хейррал. — Но хоть надежда и бывает обманчива, все мы на что-то надеемся. Джиллан, худшее у нас впереди. Чары разрушены, но так просто они не сдадутся. И все-таки нам необходимо встретиться с ними, возможно, выступить против всего отряда.

— Они нас встретят в зверином облике?

— Тебя — может быть, но меня-то нет. Мы должны потребовать у них соблюдения устава отряда, если только у меня сохранилось право что-то требовать. Я могу вызвать Хальзе на поединок за то, что он взял ту, другую Джиллан. Раз ты со мной, я могу доказать, что она лишь часть тебя.

— И если тебе это удастся?