Год Единорога

Как долго сидела я так, будто зачарованная, пытаясь понять и осознать нечто неуловимое? Внезапно с дороги донесся стук копыт лошади, но не там, откуда я пришла, а с другой стороны. Около меня раздавались шорохи, как будто множество мелких лесных животных спешило спастись от приближающегося всадника. Я неподвижно сидела под своей серебристой колонной и ждала. Страха у меня почему-то не было совсем.

В лунном свете появилась скачущая галопом лошадь, покрытая пеной. Ее всадник так резко натянул поводья, что она поднялась на дыбы и заколотила в воздухе копытами.

Всадник-Оборотень!

Лошадь заржала и снова забрыкалась, но Всадник легко справился с ней. И тут я разглядела фигурку его герба. Я вскочила так резко, что плащ слетел с моих плеч, протянула к нему руки и крикнула:

— Хейррал!

Он спешился и пошел ко мне. Но забрало его шлема было опущено, и я не могла разглядеть его лица.

13

Словно после долгих скитаний пришла я к дверям гостеприимного дома и, усталая, продрогшая, шагнула в теплую комнату, где горел камин и меня ждали мои близкие. Я рванулась со своего холмика навстречу спешившему ко мне человеку, но, когда до него оставалось не больше одного шага, между нами зловеще сверкнула молния колдовского зеленого света. Я невольно зажмурилась, а когда снова смогла видеть, прямо передо мной горели яростью зеленые глаза оскалившегося барса… Человек, к которому я так стремилась, исчез.

— Хейррал, — машинально повторила я его имя, но ничего не изменилось.

Огромный зверь с серебрившимся мехом припал к земле и напрягся для прыжка. Я отшатнулась и прямо за плечами почувствовала твердую поверхность холма, но вскарабкаться наверх я не могла, так как боялась повернуться спиной к этой зверюге. Однако я не верила что это может меня спасти.

У меня за поясом был ализонский охотничий нож, но я твердо знала, что не смогу пустил, его в ход. Да, в этой хищно оскалившейся морде не было ничего человеческого, но мне же было лучше знать, что за завесой звериной ярости скрыт человек, пусть сейчас и подавленный. Если я сумею быстро сосредоточиться, то, может быть, мне удастся своей волей вызвать его к реальности.

— Хейррал… Хейррал… — звала я и мысленно, и вслух, — Хейррал…

Но изменений никаких не было. Кошка коротко рыкнула, неожиданно задрала круглую голову с прижатыми ушами и завыла грозно и злобно. В ужасе я вспомнила, когда слышала этот вой — перед нападением охотников Ализона, но все же пыталась бороться.

— Хейррал! — Барс покрутил головой и встряхнулся, как будто сбрасывая с себя что-то неприятное. — Хейррал! Ты человек, а не зверь! Ты человек! — кричала я ему мысленно, по-настоящему веря, что за звериной внешностью скрывается человек, который рано или поздно услышит меня, или это вообще не тот Хейррал, знакомый мне. Внезапно воля моя была сломлена волной отвращения и ярости, идущей от него, и я закрыла глаза…

Боль горячей волной пронзила руку, которой я успела в последний момент прикрыть лицо. Я упала, и на меня обрушилось что-то тяжелое, прижимая к земле, но глаз я так и не открыла, потому что не хотела видеть этого.

— Джиллан! Джиллан!

Я почувствовала на плечах не звериные лапы, а руки мужчины, и голос, который я слышала, был обычный человеческий, только хриплый от горя и страха.

Я открыла глаза и увидела склонившееся надо мной лицо Хейррала, в котором я прочитала такой страх за меня, такую муку, что была просто поражена.

— О, Джиллан, что я с тобой сделал!

Он осторожно поднял меня, словно не чувствуя моего веса, и понес на вершину холма. Там он осторожно положил меня на расстеленный плащ и принялся осматривать раненую руку, рукав на которой был разорван вдоль и на коже выступили кровоточащие следы когтей. Хейррал взглянул на них и сдавленно зарычал.

— Хейррал!

Он взглянул мне в глаза и кивнул.

— Да, теперь я Хейррал. Пусть желтая гниль съест их кости за то, что они с тобой сделали! Лежи спокойно. В этом лесу должны быть целебные травы, я сейчас схожу и поищу.

— У меня в сумке есть лекарства… — начала я, но нахлынувшая вдруг боль затопила мое сознание и прервала дыхание. В глазах у меня все качалось и кружилось. Я еще слышала, как Хейррал достал мою сумку, и даже попыталась сказать ему, какую мазь нужно достать, но как только он коснулся моей раны, я вскрикнула и потеряла сознание. И в этой благодатной темноте я не чувствовала ни боли, ни страха.

— Джиллан! Джиллан! — ворвался в мое сознание зовущий голос..

— Хейррал? — нехотя, словно издалека, отозвалась я.

Он опустился возле меня на колени, и я увидела его лицо, осунувшееся от усталости и горя. Он нерешительно поднял руку, как будто хотел коснуться моей щеки, но не посмел.

— Джиллан! Как ты себя чувствуешь?