Год Единорога

Я опрометью выбежала из комнаты и помчалась по коридору. Мужчина громко крикнул, и с улицы ему ответил другой голос. Я была уже почти в дверях, когда заметила еще одну фигуру. Я машинально вытянула вперед руку и, хотя видела перед собой только неясную тень, ударилась о живое плотное тело. Стоящий в дверях испуганно вскрикнул и отскочил назад. Я вылетела из дома и что было сил побежала из этой деревни к знакомой дороге, где чувствовала себя относительно спокойно. Позади меня слышались крики и топот преследователей. Может быть, сейчас они меня видели? Но у меня не хватило смелости это выяснять. Наконец призрачный мир начал таять, и я снова очутилась на дороге, среди пустынных лугов и полей, и могла немного отдышаться. Но я все еще слышала крики и топот, а потом стук копыт промчавшейся лошади, и еще крепче прижала к себе увязанную в плащ добычу и побежала по дороге, подальше от этой деревни с ее обманчивым спокойствием.

Я бежала, пока хватило сил, а когда остановилась, кроме птичьего щебета, ничего не услышала. Я была уверена, что каким-то образом жители деревни увидели меня. Но хотя сейчас мне, похоже, бояться было нечего, все же, отдохнув немного, я постаралась подальше уйти от возможных преследователей. Только там я наконец села на придорожный бугорок и занялась своей добычей. И этот сухой хлеб вместе с жестким сыром показались мне вкуснее всего на свете, даже тех блюд, которые пробовала на празднике Всадников.

Съев пару кусочков, я решила несколько умерить свой аппетит, так как не знала, представится ли мне еще возможность пополнить свои запасы таким налетом, поэтому стоило соблюдать экономию. Около самых моих ног опустилась птичка и стала клевать крошки. Собрав все, она поглядела на меня и защебетала, словно прося еще. Я бросила ей несколько крошек, чтобы понаблюдать. Несомненно, птичка меня видела, как и все остальные животные, которых я встречала по дороге. Значит, я была невидима лишь для людей этой страны?

Солнце уже опустилось довольно низко, и пора было поискать какое-то пристанище на ночь. Впереди темнела какая-то полоска, и я решила, что это вполне может быть лес. Мне показалось, что там легче будет найти укрытие, и я направилась туда.

Я была так занята этими мыслями, что не сразу обратила внимание на появившееся в душе беспокойство. Мне сразу стало неуютно и тревожно, но это не был страх перед наступлением темноты. Я сосредоточилась, и вскоре невнятная тревога оформилась в четкое чувство преследования. Это чувство было так сильно, что я начала поминутно оглядываться, словно надеясь обнаружить преследователей. Один раз я даже остановилась, чтобы внимательно осмотреть все вокруг, но кроме стай птиц, летавших вдоль дороги и кружившихся надо мной, никого не заметила.

Лес был уже совсем рядом, но теперь он не казался мне надежным убежищем, а напротив, чем-то пугал меня. Он был огромен и протянулся широкой полосой с юга на север. Мне очень хотелось остаться на опушке, откуда я могла, по крайней мере, видеть дорогу и подходы к лесу, но что-то повело меня дальше. Дорога становилась все уже, деревья сжимали ее со всех сторон, протягивали над ней ветки и, казалось, всеми силами стремились сойтись в сплошную стену.

Со всех сторон, и на земле и в ветвях, слышались шорохи и шуршание. Я заметила белку, лисицу, тут и там мелькали звери, которых я не могла разглядеть, но не понимала, отчего вся эта суета, если только это не было связано со мной. Мне уже казалось, что меня сопровождает бдительная лесная стража из зверей и птиц, от которой я никуда не могла укрыться!

Я старалась найти хоть какое-то укрытие от наступающей темноты, но даже не видела, где можно было сойти с дороги. Скоро я оказалась на развилке, от которой шли две дороги, каждая не шире тропки, а между ними возвышался маленький холмик с плоской вершиной. На нем стояли три небольших колонны, средняя слегка возвышалась над крайними. И чем дольше смотрела я на эти колонны, тем спокойнее становилось у меня на душе. На первый взгляд место это никакой защиты не обещало, но что-то тянуло меня подняться на площадку. Я подошла к колоннам, расстелила свой плащ и присела, прислонившись к средней колонне, потом снова поела, хотя и далеко не столько, сколько мне хотелось, потому что глотать сухой хлеб было трудно и очень хотелось пить.

Солнце уже зашло, стало прохладно, и я закутала плечи концом плаща. Лес был полон звуков, но я так устала и измучилась, что уже не могла прислушиваться и заснула.

Проснулась я внезапно. Вокруг меня было темно и тихо, но мое сердце колотилось и я тяжело дышала, словно очнулась от кошмара. Ярко светила луна, и колонны блестели мягким серебром.

Я чувствовала, что попала в место, где властвовали таинственные Силы, непонятно только, добрые или злые. Я словно попала в комнату, где сложены очень нужные мне сокровища, и тычусь, как слепая, но не могу их найти. Страха совсем не было, только разочарование и обида, что вот есть что-то очень нужное для меня, а я не могу это воспринять.